— Спасибо.
Гаррет берет две тарелки, ингредиенты — белый хлеб, масло, индейку, овощи от гарнира и соус — и приступает к работе.
— Это мама меня научила. Отец никогда их не любил, но в День благодарения мы с мамой запасали на ночь как минимум по два таких бутерброда.
Гаррет не говорил о своей маме до той ночи, когда рассказал мне о катастрофе. С тех пор он стал вспоминать ее чаще. И я вижу, сколько радости приносят ему разговоры о ней. Неужели это отец запретил ему говорить о ней? Не поэтому ли он избегал этой темы последние девять лет? Или, может, ему просто не с кем было поделиться?
Каждый раз, когда Гаррет вспоминает о матери, я размышляю о том, какой была его жизнь. Совсем другой, нежели теперь. Он жил в нормальном доме, в нормальном районе. И судя по всему, в те времена отец Гаррета тоже был совершенно другим человеком. Когда он появился в день взлома, я словно мельком увидела того человека. Словно он все еще где-то внутри, но новое «я» мистера Кенсингтона подавляет его.
Задумавшись, я не замечаю, что Гаррет уже сделал сэндвич и поставил передо мной тарелку.
— Попробуй. Чего ты ждешь? — Его заботливость так умилительна.
Я беру сэндвич.
— Здесь все вперемешку. Кто же так делает?
Он бросает на меня странный взгляд.
— Я. Ты же сама только что видела. В этом вся фишка. Кладешь много всего, и вкусы смешиваются.
Я оглядываюсь на Чарльза — его, похоже, одновременно и забавляет, и отвращает кулинарное произведение Гаррета.
Я пробую кусочек. Сэндвич оказывается вкуснее, чем выглядит.
— Ну? Как тебе?
Гаррет усаживается на табуретку рядом с кухонным островком и, явно довольный собой, складывает руки на груди.
— Ничего, — говорю я, зная, что его натура не удовлетворится такой скупой похвалой.
— Ничего? — Гаррет забирает у меня сэндвич и надкусывает его. Потом закрывает глаза. — Он офигенный.
Открыв глаза, он возвращает мне сэндвич.
— Брось, Джейд. Серьезно? Ничего? Только так ты можешь описать мой кулинарный шедевр?
Чарльз закатывает глаза, а я смеюсь.
— Хорошо. Он потрясающий. Бесподобный. Самый вкусный сэндвич за всю мою жизнь.
Он спрыгивает со стула и чмокает меня в щеку.
— Так-то лучше. Садись. Я принесу тебе попить.
Рассевшись втроем вокруг островка, мы набиваем животы сэндвичами и домашними картофельными чипсами. Чарльз включает маленький телевизор в углу и находит канал с каким-то футбольным матчем. Вскоре они с Гарретом вовсю вопят на телевизор, выговаривая судье, будто он может их услышать. Такое чувство, словно я вернулась домой к Райану и Фрэнку.
Позже Гаррет приносит карты, и мы занимаем места за маленьким столом на кухне. Чарльз и Гаррет обучают меня игре в покер, и мы играем до самой полуночи.
И я в очередной раз понимаю, что все идет чересчур хорошо, а значит рано или поздно закончится. Когда мы поднимемся наверх, я останавливаюсь у своей спальни.
— Ты куда? — спрашивает Гаррет.
— Спать. — Я быстро целую его в щеку. — До завтра.
Он в недоумении, и его можно понять. Мы провели невероятный день, а сейчас я отталкиваю его. Я настоящая стерва. Головная боль. Он заслуживает подругу получше.
— Серьезно? Ты не хочешь остаться со мной?
— Думаю, сегодня мне не стоит спать у тебя.
На его лице появляется озорная улыбка.
— А кто говорит о сне?
Я шутливо бью его по руке.
— Ложись спать, Гаррет.
— Хорошо, но надеюсь, что позже ты заглянешь проведать меня.
Он по-прежнему улыбается.
— Я не хочу тебя разбудить.
— На случай, если ты не поняла намека, я очень прошу разбудить меня.
— Я все поняла, — говорю я, смеясь. — Спокойной ночи.
Он целует меня.
— Я люблю тебя, Джейд.
Гаррет ждет в ответ тех же слов, но я не могу их сказать. Мне нельзя с ним сближаться. Я разрешила себе слишком глубоко погрузиться в отношения с ним, и сейчас мне нужно уйти, хотя мое сердце кричит, чтобы я осталась.
Я закрываю дверь, оставив его за порогом растерянного и огорченного моим молчанием. Потом набираю ванну и лежу в теплой воде, стараясь не думать о Гаррете. Но могу думать только о нем. Почему я позволила себе привязаться к нему, зная, что это не навсегда?
Полежав в ванне, я выхожу и переодеваюсь в футболку для сна. Гаррет, должно быть, прибавил отопление, когда я пожаловалась на холод, потому что сейчас здесь гораздо теплее. Я забираюсь в кровать. Без Гаррета рядом она кажется большой и пустой. Но мне тепло, и я устала, так что в конце концов все равно засыпаю.
— Джейд. — Я ощущаю на своей талии руку.
— Гаррет? Что ты здесь делаешь? Я не в настроении...