Эта история меня восхитила. Зная Володю — быть первым в женском вопросе, — и чтобы он уступил!
— Он уважал меня, наверное, и любил, но больше уважал, — заключил свой рассказ бывший зэк.
А для меня — неизвестный Высоцкий. Засверкали слова в мозгу. И я попросил:
— Подарите мне эту историю, Г.С.!
— Пожалуйста, конечно.
21 августа. Воскресенье. Красный Селькуп
Я не верил глазам своим, глядя вчера на Г.Жженова. Неужели ему 80 без малого?! Неужели теоретически возможно мне дожить до его лет, то есть еще 27 лет, и стоять вот так перед микрофоном, сохранив юмор, жизнь и ум! Господи! Кажется, я начинаю чему-то и кому-то завидовать. Не потому, что ему 80, а потому, что он такой. В самолете не задремал, не закемарил, а живо и непринужденно рассказывал историю за историей — без старческой экзальтации, без капризов, жалоб, фырканий. Я сидел, слушал — глазам и ушам своим не верил. А я со своей спиной не знал, куда себя девать в кресле самолета, в какую позу уложиться, чтоб не больно было и поспать…
26 августа. Пятница. Вечер
И пришла мне простая мысль в голову В сущности, этот роман с Ирбис, эта любовь, эта сумасшедшая страсть спасли семью… Как ни странно, это так. Это сильное, мощное отвлечение от семьи, от ее проблем. Разводиться мне не надо — жалко и… вообще. Но и жить в этом аду было бы невозможно без какого-то плота спасительного на стороне. Да и стороной этот плот назвать преступно. Это то, что спасает и дает силы, дает жизнь. Пусть иллюзия, мираж… Но этот мираж рождает что-то конкретное — тексты, репризы, анекдоты, байки.
23 сентября. Пятница
Денис рукоположен. Теперь он православный священник в чине дьякона. Если я правильно терминологизирую. Я поздравил его. Говорит, через неделю Алла должна родить. Господи! Пошли ей здоровья и тому (той), которого она произведет на свет.
Звучит Шнитке и мой голос, читающий Пастернака. И мне это нравится. Иногда музыка заглушает текст. Это ошибки звукорежиссера.
Репетиция прошла обнадеживающе…
Вчера в «Вечерней Москве» вручили мы очередное послание президенту.
— Я, — говорит Борис, — прочитал его здорово, они сидели открыв рты. В лоб спросил главного: «Опубликуете, напечатаете?» Ответ: «Обязательно».
Еще одна акция. На этом вручении был Славка Спесивцев, в том же блузоне «Вечерняя Москва». Он в свою очередь замолвил аргументированный довесок: «У меня были прекрасные отношения с Петровичем, но я ушел и создал свой театр, а потом и второй».
28 сентября. Среда, мой день
Вчера был день большого — как сказать от «суета»? — суетения. Если две враждующие из-за тебя женщины говорят, что ты мерзавец, сволочь, негодяй и лицемер, каких свет не видывал, одни и те же слова, эпитеты, метафоры и приговоры, — очевидно, кто-то из них прав. Впрочем, я и сам о себе того же мнения — мелкий любимовский актеришка с непомерными тщеславием, себялюбием и эгоцентризмом. И надо же — он строит храм?!! Богохульник, да и только. «Сегодня он играет джаз, а завтра родину продаст!»
Вчера по пути на Десну встретили в белой «девятке» Гердта. Он выразил жестом желание остановиться. Мы остановились на Обручева. Вышли из машин и весело поговорили о негодяе Губенко. Гердт вспомнил, как министр СССР в телекамеру, отвечая на звонок, говорил: «Да, малыш… хорошо, малыш…»
Гердт возмущался:
— Постельное имя жены… что это за вкус… Играете «Живого»? Ну, хорошо…
Комментируя «малыша», он, смеясь, сказал, что так Рудик[342] мог сказать, но он бы сыграл министра культуры лучше.
— Ваша? — показав на машину.
— Нет, но все равно красивая.
И мы весело и долго ехали за Зиновием Гердтом, а где-то на Профсоюзной раскатились в разные стороны. Замечательная какая-то, теплая встреча, мы любим друг друга давно, еще со времен «Дворянина Чертопханова».
4 октября. Вторник
Вот, говорят, осчастливил нас своим появлением из дальних стран Веня Смехов. Недоволен художественным состоянием театра, но собирается играть и «Дом», и «Мастера». И я думаю: слава Богу! Уже то хорошо, что он появится на подмостках старой «Таганки». Его знают, его помнят, его многие любят, а значит, нашего полку прибыло. К тому же «Мастера» он играет хорошо. Да еще человек он пронырливый, до начальства охотчивый, глядишь, в какой суд пойдет, какую-нибудь «гумагу!» сочинит. Я помню его подвиг, его активность с «Московскими новостями». До сих пор эта акция остается достойнейшей. Так что… не все потеряно.