Дэвид Марусек
Знаю я вас…
В 2019 году АПГ («Ассоциация прикладного гуманизма», предлагающая работодателям высококвалифицированных специалистов самых разных профессии) завершила строительство первой из Жилых Башен, призванных решить вопрос с расселением неуклонно растущих людских ресурсов Ассоциации. Со стороны АПГЖБ-1 напоминает гигантское, трехкилометровой высоты яйцо в фарфоровой рюмочке. Оно возвышается над лиловыми псевдосоевыми полями северной Индианы, и его отлично видно как из Чикаго, так и из Индианаполиса. Поговаривают, что жилой комплекс АПГ создает вокруг себя гравитационное поле. А именно: если вас вышвырнут с работы, то вы не свалитесь на дно общества, но, все еще судорожно сжимая в руках шляпу, портфель, фондовые опционы и график зависимости будущей пенсии от стажа, полетите куда-то вбок, на тот конец страны — в АПГЖБ-1.
Лето, 2062 г.
Зоранна сидела в отдельном вагоне Текучки, летящем под канзасскими равнинами со скоростью тысяча километров в час, смотрела видеофильм и хрустела солеными крендельками. Всего четыре часа назад, в Сан-Франциско, она дала своему дому последние инструкции и перевела его в режим «отпуск». Затем швырнула в чемодан вечернее платье, купальник и махровое полотенце. Неохотно сняла с себя Гончика (так звался личный ИскИн, выполненный в виде пояса) и повесила в шкаф, торжественно поклявшись при этом, что ровно три недели не будет заниматься ничем, даже отдаленно напоминающим работу. Планы у нее были следующие: навестить сестру в Индиане, выбрать новую шляпку в Бухаресте, поваляться на пляже на Лазурном Берегу — и ничего кроме. Однако уже в следующую секунду Зоранна нарушила клятву, решив взять с собой Жучка — модуль, выданный ей для бета-тестирования.
– Где вы родились? — спросил Жучок писклявым голоском.
Созерцая очередной кренделек, перед тем как положить в рот, Зоранна лениво задумалась, почему некоторые вопросы Жучок задает по много раз кряду. Очевидно, дело в его алгоритме импринтинга.
– Запиши в блокнот, — распорядилась она. — «Утомительные повторы».
– Записал, — отозвался Жучок. — Где вы родились?
– А ты как думаешь?
– Буффало, штат Нью-Йорк, — отрапортовал Жучок.
– Отлично.
– Дата рождения? Зоранна вздохнула:
– 12 августа 1961 года. Вот что, Жучок, почему бы тебе не взять эту информацию из общественных архивов?
– Вам нравится тембр голоса Жучка? — спросила машина. — Может быть, вам по вкусу более высокий или более низкий? — вопрос повторился несколько раз: тенором, баритоном и басом.
– Жучок, я тебе напрямик скажу: меня твой голос бесит в любом варианте.
– Какой ваш любимый цвет?
– Никакой.
– Вчера вашим любимым цветом был нежно-розовый.
– Ну хорошо, а сегодня — клюквенно-красный.
Миниатюрный зануда временно заткнулся, подключая и сопоставляя библиотеки цветовых оттенков. Зоранна попыталась вернуться к просмотру фильма, но обнаружила, что совершенно запуталась в сюжете.
– Вам звонят, — оповестил Жучок. — Тед Чэмберс из «Дженерал-Гениус».
Зоранна встрепенулась, пригладила рукой волосы:
– Включи.
В воздухе перед ней повисло миниатюрное трехмерное изображение Теда, сидящего, закинув ноги на стол. Тед был весьма хорош собой, и Зоранну время от времени посещало желание пригласить его куда-нибудь, но ей никак не удавалось перехватить его в момент междубрачия. К тому времени, когда ее ушей достигала весть о его разрыве с очередной пассией, Тед уже успевал влюбиться вновь. Из-за этих фиаско Зоранна уже начинала сомневаться в своих профессиональных качествах, хотя весь мир знал ее как блестящего следователя. Зоранна даже подумывала приставить к Теду Гончика, дабы вычислить идеальный момент для атаки.
Увидев ее, Тед с улыбкой спросил:
– Привет, Зо, как там малыш?
– С ума меня сводит, — выпалила Зоранна. — Скажи-ка, Тед, когда должны кончиться эти инквизиторские допросы? Тед спустил ноги на пол:
– А что, импринтинг все еще тянется? Сколько у тебя новый ИскИн? — покосившись на дисплей, Тед сам ответил на свой вопрос: — Двадцать два дня. Рекорд, — вскочив, он начал расхаживать из угла в угол, периодически скрываясь за границами кадра.
– Тед, я серьезно, — продолжала Зоранна. — Некоторые мужья — и то меньше со мной прожили. Тед плюхнулся в кресло.
– Мне очень жаль, что мы не можем продолжать испытания, но, увы, их решено отменить. Пожалуйста, верни нам модуль… — он вновь покосился на дисплей, — верни Жучка как можно скорее.
– Почему? Что случилось?
– Просто они хотят еще чуток его подшлифовать. — Тед растянул губы в своей первоклассной дежурной улыбке. Зоранна покачала головой:
– Тед, такие масштабные полевые испытания без причины не отменяют.
Тед пожал плечами:
– Я тоже так думал, но мое дело сторона. Ну как, можешь вернуть его сегодня?
– На тот случай, если ты вдруг не заметил, — процедила Зоранна.
– Сейчас я нахожусь в трансконтинентальном вагоне Текучки, которым управляет Жучок. Гончика я оставила дома. Отдать Жучка я смогу не раньше, чем через три недели.
– Это нас не устраивает, Зо, — проговорил Тед, нахмурившись. — Но послушай: «Дженерал-Гениус» пришлет тебе абсолютно бесплатно модель «Дипломат-Люкс» с инсталлированным транспортным и телекоммуникационным софтом. Зверь, а не машина! Где ты будешь сегодня вечером?
Что-то тут было нечисто. «Дипломат» — флагманская модель концерна — был не по карману даже Зоранне.
– Я буду в АПГЖБ-24, — сообщила она Теду и, когда тот выгнул бровь, пояснила: — Там живет моя сестра.
– АПГЖБ-24. Заметано.
– Послушай-ка, Тед, не надо темнить. Если не хочешь, чтобы я рылась в вашем грязном белье, лучше скажи все начистоту.
– Поклянешься, что это останется между нами?
– Как бы не так! Я угробила на твои испытания двадцать два дня — и теперь все коту под хвост?
– А что если в дополнение к бесплатному поясу мы заключим с тобой тот же контракт на следующие испытания? Станешь нашим штатным журналистом. По рукам?
Зоранна передернула плечами. Тед вновь закинул ноги на стол.
– Зо, тут головы с плеч летят. В отделе разработки крупный скандал. Нам грозят судом. Мы уже начали сомневаться в самой идее снабжения сервопоясов искусственными личностями. По крайней мере, этой искусственной личностью!
– Почему? Чем она плоха?
– Слишком напориста. Слишком назойлива. Слишком деспотична. Это чудовище нельзя было выпускать из лаборатории. Скажи спасибо, что Жучок еще не созрел…
Разумеется, Тед преувеличивал. С Жучком хлопот не оберешься, тут Зоранна была согласна. Но чудовище? Однако ее радовала возможность отделаться от назойливого ИскИна, тем более в обмен на такой роскошный утешительный приз, как пояс класса «Дипломат». Пересадив в обновку своего Гончика, она наконец-то окажется в авангарде технического прогресса.
– Когда я вернусь, будь добр рассказать мне все подробно, но пока — давай считать, что мы договорились.
Когда Зоранна отключила видеофон, Жучок потребовал:
– Перечислите членов вашей семьи с указанием степени их родства. Вагон начал замедлять ход, и Зоранна инстинктивно проверила, надежно ли пристегнута к креслу.
– Все уже умерли. Осталась только Нэнси.
Резко дернувшись, вагон влетел в отводную трубу, разобрался, где у него колеса, и затормозил. За окном засверкали огни. ВОКЗАЛ № 4, АПГЖБ-24, — прочла Зоранна на стене тоннеля.
– Назовите любимый цвет Нэнси?
– Все. Хватит. Больше никаких вопросов, Жучок. Ты слышал, что сказал Тед: тебя уволили. Пока я не отошлю тебя назад, давай сделаем вид, что ты просто тупой старинный сервопояс. Ничего больше не спрашивай. Понял?
– Так точно.
Зашипели пневматические шлюзы, выравнивая давление. Вагон замер, распахнул двери. Зоранна расстегнула ремни, достала из грузового отделения багаж. Немного замешкалась, проверяя, послушается ли ее Жучок. Тот молчал. Выйдя из вагона, Зоранна влилась в толпу приезжающих и отъезжающих — обитатели домов АПГ обычно добирались на работу Текучкой. Задрав голову, она взглянула вверх. Вокзал находился в обширном внутреннем дворе, со всех сторон опоясанном стенами башни. Пятьсот этажей: кишащие людьми магазины и рестораны, театры, сады, парки… Верхние уровни терялись в лучезарном тумане… Даже самой себе Зоранна стыдилась признаться, что не знает, какой любимый цвет ее сестры — и вообще ничего не может сказать о ее вкусах. Правда, она помнила, что Нэнси обожает красивые панорамы. Кстати, АПГЖБ славится видом из окон. Вечернее солнце, отраженное и увеличенное гигантскими зеркалами на крыше, ползет по стенам центрального двора вверх: закат задом наперед. Разбуженные его лучами, начинают светиться биолюмы на перилах и стенах. По висячим пешеходным мостикам на головокружительной высоте беспрестанно снуют люди. Здание-мегаполис буквально вибрирует от гула жизни.