– О, боже! Нет!
Я осторожно коснулась его щеки, кончики пальцев окрасились красным. Было очень много крови. Он рухнул на колени, опустив голову, но все еще крепко прижимал меня к себе.
Я была растеряна. Все предметы оказания первой помощи остались в моем рюкзаке. Позабыв о жуткой боли в ноге, разомкнула его объятья и села на траву. Схватив подол платья, рванула его, но материал был плотнее, чем думала. Достав свой кинжал, отрезала кусочек ткани. Так что платье раннее доходившее до щиколоток, теперь было до колена. Подползла к нему и снова коснулась его лица. Он вздрогнул.
– Посмотри на меня ,– шепнула я. Но он был не подвижен.
– Шэдоу, пожалуйста, взгляни на меня.
Дернув головой, он поймал мой взгляд и удерживал его. Его темные глаза сверкнули. Схватив кусочек ткани, начала аккуратно вытирать кровь, пока она не запеклась, ища раны. Сначала лоб, виски, затем глаза, нос… Кожей я чувствовала, как он наблюдает за мной. Я уже почти закончила, но так и не обнаружила порезов.
Отклонившись назад, еще раз осмотрела его, но все было в порядке. Я вспомнила о том, что он выжил после падения с высоты склада и столкновения с машиной.
Чего это я так разволновалась?
Облегченно вздохнув, заметила на его лице довольную улыбку, словно кот объелся сметаны. Это очень заразительно, и я не удержалась, тоже улыбнулась.
– Чего улыбаешься?
– Ты назвала меня по имени.
– Это ведь твое не настоящее имя?
Еле заметный кивок.
– Тогда, как…
Не успела договорить, как он протянул ладонь, коснувшись моей щеки. Внутри меня что-то дрогнуло. Я знала, что мое лицо было мокрое от слез.
Он стал серьезным.
– Ты плакала из-за меня?
Сделав маленький вдох, я небрежно бросила:
– Вовсе нет. Песок попал в глаза.
И отстранилась. Его глаза метнулись к моей ноге.
– Сильно болит?
Покачала головой, тогда он аккуратно взял мою распухшую лодыжку и слегка надавил. Я дернулась, застонав.
– Перелом, – заключил он.
Около минуты мы сидели молча.
– Нам нужно идти. Я знаю, кто нам поможет.
Он протянул ладони, пытаясь взять меня на руки.
– Нет, нет, не надо. Я сама могу дойти, – отстранившись, упрямо сказала я.
– У тебя сломана нога.
– Ну, и что? Вторая нога абсолютно здорова.
Я неуклюже встала, опираясь на дерево. Взглянув на него, сверху вниз, я произнесла:
– Ты долго собираешься сидеть?
Он долго смотрел на меня с низу вверх, затем усмехнулся:
– Упрямая, как осел.
– А, ты надутый индюк, но я же не жалуюсь.
****
Спустя десять минут, поняла, что сильно запыхалась и больше не могла идти. Прислонилась к дереву и осмотрела лодыжку. За это время она успела очень сильно распухнуть и покраснеть. Мимолётно взглянув на Шэдоу, который не спешил и иногда поглядывал на меня, я оттолкнулась и продолжила идти, опираясь на палку, которую нашел мне наемник.
Я немного отстала, потеряв Шэдоу из вида. Выйдя из леса, обнаружила, как он стоит на огромной поляне, ко мне спиной и что-то шепчет.
– Я, конечно, подозревала, что у тебя проблемы с головой, но чтобы на столько…
– Тихо.
– Что ты делаешь? – спросила я шепотом.
– Нам же нужен транспорт.
Я пожала плечами.
– Наверное, но ты же говорил, что здесь нет ни машин, ни самолетов.
– Так и есть.
– Что-то и колесницу я не вижу.
Он тихо рассмеялся.
– Есть и другие способы передвижения.
– Снова твои невидимые штуки? Потому, что я ничего не вижу.
– Терпение.
– У нас нет на это врем…
За моей спиной послышались странные звуки, словно хлопанье крыльев. Резко обернувшись, вздрогнула. Вниз спускалось странное невообразимо–-огромное существо, размахивая огромные кожистые крылья, вызывающие сильный ветер. Приземлившись на перепончатые когтистые лапы, оно открыло пасть полную острых зубов, и взревело, словно скрежет по металлу. Звук прошелся по моим нервным окончаниям, отдаваясь в голове.
Мои ноги подогнулись, и я упала на колени, закрыв уши руками. Меня словно парализовало – я не могла пошевелиться. Внутри меня поселился страх, что в таком беспомощном состоянии, можно легко стать закуской. Попыталась поднять голову, но простое движение было выше моих сил.
Краем глаза смотрела, как наемник спокойно подходит к нему. Но животное дергается, ощетиниваясь, однако замолкает. И теперь слышно только тихое урчание.