Послышались твердые уверенные шаги. Из-за хорошей акустики коридора, они, казалось, эхом отдавались у меня в голове. Кожа покрылась мурашками, пальцы заледенели от страха, когда я услышала властный голос.
– Я так долго ждал встречи с тобой.
Мое сердце пропустило удар, когда узнала его. Я уже слышала этот голос в кошмарных ведениях, и он принадлежал тому же человеку, который приказывал избивать наёмника до полусмерти, а потом хладнокровно воткнул меч в его грудь.
В свете трепещущегося пламени факела, на пороге появился высокий, седовласый мужчина в сопровождении двух стражей. Резкие черты лица и дьявольски-черные глаза, оценивающе глядевшие на меня – все это заставило меня внутренне сжаться и почувствовать себя в еще большей опасности, чем прежде.
Его губы тронула циничная улыбка, глаза излучали ледяной холод.
– Все-таки мой сын отличный наемник.
Резко дернув головой, я вопросительно уставилась на него.
– Какой еще сын?
Не сумев выдержать тяжелого взгляда, тут же отвела глаза.
– Он тебе не сказал?
Не успела я моргнуть глазом, как мужчина схватил мой подбородок, больно впиваясь пальцами в нежную кожу, заставляя меня смотреть ему прямо в глаза.
– Шэдоу – мой сын.
[1] Drop Your Guard – Jasmine Thompson
Глава 20
И нельзя взять обратно слова, которые не были сказаны;
Если бы я мог сделать это сейчас,
Сделать это сейчас,
Я бы сделал это сейчас.[1]
Шестнадцать дней назад…
Мощнейшие раскаты грома разносились по всей округе, словно предупреждая… нет … предостерегая от последствий принятого им решения.
Когда-то давно, до того, как на многие годы ушел в себя, в порыве злости и ненависти, он поклялся, что больше никогда его нога не ступит на вымощенную камнем дорожку замка. Всё в этом здание вызывало в нем отвращение не смотря на то, что эти стены практически «вырастили» его…
Наемник чувствовал нарастающую боль глубоко в сердце (если, конечно, оно у него было), когда обрывки воспоминаний безжалостно, словно тысячи стрел, начали впиваться в него…
Внезапно вспышка шаровой молнии отрезвила его мысли, возвращая к реальности. Он знал, что его давно разыскивает Совет, и даже догадывался – зачем. Но все-таки позволил себя поймать.
Десять лучших стражей облепив его со всех сторон целеустремлённо вели его к Главе Совета, но все же шли на почтительном расстоянии.
Он позволил им тешиться иллюзией своей беспомощности. Кровоточащая рана в ноге – никогда не была для него проблемой. Это всего лишь одна из уловок, которой его учили с самого детства. Вместе с иммунитетом к адской боли, с раннего возраста, его обучили мастерски лгать, хладнокровно убивать, достигать поставленной цели любыми способами, порой даже самыми омерзительными…
Эти навыки он приобрел за годы, проведенные за толстыми бетонными стенами, в оковах из прочных серебряных цепей, которые, словно кислота, выедали кожу до мяса, принося нестерпимую боль. Его нещадно пытали, воспитывая убийственную жестокость и ненависть ко всем… После многих самых темных в жизни лет заточения, его использовали в качестве цербера, который, словно тайфун, уничтожал любую цель, подчинялся любым приказам хозяина…
Внутренне содрогнувшись о тех временах, наемник повел головой из стороны в сторону, демонстративно разминая шею, напоминая противникам о последствиях, которые могут быть, если они попытаются приблизиться к нему.
Войдя в просторный зал, стражники разошлись, занимая позицию в случае боя.
Из-за колонны вальяжно передвигая длинными худыми ногами, вышел высокий парень около двадцати шести лет, с фальшивой улыбкой, больше напоминающей оскал. Тёмно-серые длиной до плеч волосы были откинуты назад, что делало его похожим на слизняка.
Наемник ненавидел замок всем своим существом, так же как, и этого человека, поэтому скрестил руки на груди, всем своим видом показывая свою неприязнь.
– Ты, как всегда в хорошем настроении, братец.
Наемник враждебно выплюнул:
– Ты мне не брат.
– Я бы с радостью согласился с тобой, но к моему величайшему сожалению кровное родство не подделаешь.
– Как и наследие, – невзначай бросил наемник, наблюдая, как в глазах собеседника сверкнула жажда власти.
– Рад, что мой сын решил почтить меня своим присутствием, – грубый голос перервал их.