Я обернулась, приторно улыбнувшись:
– Ах, да. – Перевела взгляд на небесно-голубую гладь, наигранно подняла руки вверх. – Забыла поблагодарить Вселенную за прекрасное утро, – надменно сказала я и прогулочным шагом ступила на деревянную поверхность, ощущая привычную шершавость коры под босыми ступнями.
– А вернуть ничего не хочешь? – ехидно спросил он, и протянув большую ладонь, поманил пальцами.
Как можно убедительнее изобразила удивление, потом сорвала лишний бутон у стебля.
– Вот держи. – Я вложила его в раскрытую загорелую ладонь.
Ни за что на свете не отдам ему очки. Дело было не только в том, что прямоугольная форма оправы с закругленными уголками идеально подходила моему лицу, подчеркивая высокие скулы. Пусть знает, что меня лучше не шантажировать.
Тёмные глаза блеснули. Мне почти удалось заставить его улыбнуться двумя уголками губ, но они сжались в одну линию.
– Идём, Сиб хочет тебя видеть.
Вот в чём дело.
В последнее время мы с ним очень сблизились, что бесконечно радовало меня и безумно раздражало Шэдоу. А что я должна делать, если он сам вновь возвел неприступную стену между нами? С одной стороны, я была этому рада, так как до сих пор не знала, как вести себя с ним, как реагировать на его поступок. Ведь не смотря на все его «безнравственные» дела, ради меня он поставил два мира под угрозу исчезновения с лица Вселенной. Теперь, я в замешательстве.
Мы прошли длинный коридор, освещавшийся только светом из окон комнат без дверей. Деревянная расписная стена перешла в лестницу на второй уровень.
Раньше из-за акрофобии[1] и отсутствия поручней мне приходилось прижиматься к стене, но сейчас я смело поднималась, перепрыгивая через ступеньку. Забавно, как частое восхождение по этой прекрасной и одновременно страшащей лестнице может притупить страх.
Как только мы вошли в просторную комнату, меня затопило мягкое тепло. Я всегда испытывала это эйфорийное ощущение в присутствии Сибастьяна.
Мы застали его сидящего на краю кровати королевских размеров, склонившимся над мамой. Точеный профиль его лица был скрыт за занавесью из тонких, но густых светлых прямых локонов.
Я часто наблюдала за ним, когда он находился в процессе целительства, как отдавался этому целиком и полностью. Помню сосредоточенное выражение лица, прикрытые трепещущие веки с длинными чёрными, чередующиеся со светлыми ресницами.
Мама лежала неподвижно, еле заметно грудь поднималась и опускалась в такт дыханию. Она была так прекрасна: её тело больше не покрывала отравляющая чернота, кожа светилась золотыми переливами, русые локоны разметались по фиалковой подушке. Она была похожа на спящую красавицу в ожидании своего принца.
Длинные жилистые руки Сибастьяна двигались от области её сердца к вискам, едва заметным светом прогоняя тьму. Он был искусным целителем. Как же мне иногда хотелось, чтобы эти руки оказались на мне.
Стоп! Что?
Я моргнула, прогоняя наваждение, когда Шэд встал рядом со мной скрестив руки на широкой груди. Он не смотрел на меня, но на каком-то клеточном уровне я ощущала его напряжение.
Игнорируя это, улыбнулась, заметив, как Сибастьян выпрямился и раскрыл длинные руки.
– Давно тебя не было.
Я подошла к нему, и он заключил меня в медвежьи объятья. Нос щекотал аромат цветочного луга.
Я не видела его около трёх дней и сильно соскучилась.
– Ладно, ладно, я тоже рад тебя видеть. – Он похлопал меня по спине, отстраняясь. – Тебе лучше перестать меня обнимать, а то ещё чуть-чуть, и мы вспыхнем от огнедышащего взгляда моего братца.
Я усмехнулась и посмотрела на Шэдоу, который не отрывал напряженного взгляда от моей мамы.
Грусть и печаль вновь затопили меня.
– Как она? – тихо спросила я Сиба, присаживаясь рядом с ней на кровать.
– По-прежнему. Стабильно.
Что означало – ему удалось на время приглушить действие яда, но она всё так же в коме.
По моей вине маму коснулась Чума – один из охотников – Всадников Апокалипсиса, и теперь её кровь отравлена. Сибастьян сделал так, что она всё ещё оставалась жива, но не могла очнуться. Мы не знали, существовало ли противоядие, но я была уверена, мы обязательно что-нибудь придумаем. Надеюсь. Может быть. Уфф! Как сложно оставаться оптимисткой перед неизвестностью!
На глаза набежали слёзы, я смахнула их рукой.
– Мы хотели с тобой поговорить… – начал Шэд, держа руки в карманах чёрных потертых джинс. – Давай Сиб.
Он бросил многозначительный взгляд на брата, а тот лишь вскинул руки, взметнув рукава свободной белой рубахи.