Сон, глубокий, позволяющий восстановить силы, так и не пришёл. Тяжёлое забытьё на недолгие мгновения лишь сделали раздражённым и без того взвинченного мага. Но одно утешение от невольного ночного бдения он всё же получил. Дельная мысль перевести стрелки на лангайцев, пришедшая перед самым рассветом, окончательно прогнала душащую дремоту.
— Анха сейчас в Гнёзде… — рассуждал маг. — Лангайцы страшно оскорблены этим обманом… В их характере отомстить за нанесённое унижение. Нужно как-то подвигнуть посла Юсташ-Кина на ответные действия. Да!
Хуакин выбрался из постели и, наплевав на утренний моцион, уселся за стол строчить письмо лангайцу. Пространное, с обилием ничего не значащих намёков и непроверенных фактов, но выдержанное в хвалебных, льстивых тонах письмо должно было заставить гордого посланника раджи совершить необдуманный поступок. На то, что джент Юсташ-Кин сам отправится в Гнёзд, маг не надеялся. Ему было достаточно того, что в сторону долины поедет хотя бы один лангаец. Второе письмо к королю Ранхусу от верноподданного, не жалеющего собственной жизни ради интересов короны, Хуакин написал в более сдержанном тоне. В нём он сообщал о возможных провокациях в отношении несравненной дочери его величества и намерении самолично предотвратить возможную опасность.
Из изменника в спасители — это было в духе мэтра Хуакина.
Письма он велит отправить своему дворецкому позже. Сначала послу, а через пару дней — королю. И пусть потом джент Юсташ-Кин оправдывается. И послание от мага не поможет, так как бумага истлеет через пару дней после прочтения.
Мерлой понял, что они опоздали. В доме мага не было не только самородков шамаита, или каких либо ещё минералов, в нём вообще не было предметов, которые делают любое жильё обитаемым. Ни личных вещей хозяина, ни книг, ни милых безделушек, украшающих интерьер, вообще ничего. Только мебель, укрытая чехлами, и кухонная утварь, аккуратно прибранная по местам. Парень для очистки совести всё же проверил шкафчики, тумбочки, ящички, даже в чулан заглянул. Везде было пусто, даже в комнате прислуги.
Так и не совершив противоправных действий, Мерлой незаметно выскользнул во двор, где его поджидал Фрост, и поделился своими выводами.
— Там ничего нет. Похоже, этот Хуакин съехал отсюда.
— Ты имеешь в виду — уехал в Гнёзд, — старший подельник ещё не понял, что их грандиозный план потерпел фиаско.
— Нет Фрост, он съехал из этого дома. Там, кроме мебели, вообще ничего нет! И мне это очень не нравится…
— Мне тоже.
Парни обменялись тревожными взглядами. Одна и та же мысль о том, что мэтр прихватил шамаит с собой в Гнёзд, заставила их действовать быстрее, чем думать. В считанные секунды оба оказались в сёдлах.
— Как думаешь, какой у него запас по времени? — Мерлой уже разворачивал своего коня в сторону городских ворот.
— Сутки, как минимум, — предположил Фрост, — может и больше. Мы же не знаем, когда он выехал из Тагриды, — на тракте знакомую карету столичного мага он так и не увидел. — Попридержи коня, городские ворота откроют только через час. Не будем же мы объяснять страже, что нам до зарезу нужно выехать именно сейчас! Мы его или догоним на тракте, или уже в долине. Но я не представляю, как можно будет забрать у него самородки, если он взял их с собой.
— Будем просто за ним следить, — ободрил его Мерлой. — Возможно, удастся что-нибудь выяснить. Тогда уже и будем думать.