Блондин отчаянно трусил, опасаясь, что кто-нибудь посторонний войдёт в зеркальную комнату. Слишком очевидны были его намерения, слишком красноречиво он целился в сердце жертвы. Салазец напряжённо прислушивался к любым звукам, доносившимся из-за двери, в надежде услышать шаги старого мага. Тихий стон девушки прозвучал для него как раскат грома. Страх холодной волной прокатился по всему телу, стиснул судорогой горло, сковал морозом разум. И лишь одна мысль болью билась в висках: 'Уйдёт! Уйдёт! Уйдёт!!!'.
Если Наксатра сможет переместиться, мэтр сотрёт его в порошок и примет вместо омолаживающего средства. Он так ему обещал.
Второй стон, не успев начаться, оборвался. Монтри резко оторвал руки от рукояти кинжала и оцепенел от ужаса. Пронзённое тело неожиданно выгнулось, чуть приподнялось над алтарём и зависло, словно невесомое, и вдруг исчезло в невыносимом белом сиянии, затопившем небольшое помещение. Свет бился о зеркала, отражаясь стократно в стенах, потолке, полу, заставляя их вибрировать и низко гудеть. Через несколько секунд свечение погасло, неприятный звук смолк, а комната погрузилась в кромешную темноту. Даже лампа погасла.
Монтри попытался на ощупь найти выход, но вокруг было лишь холодное стекло. Неожиданно его руки упёрлись во что-то мягкое.
— Мэтр? — с надеждой спросил салазец.
— Кретин! — скрипучий голос Хуакина обрадовал блондина, но дальнейшие события повергли в шок. Его бесцеремонно схватили за шиворот, куда-то выволокли и сильно толкнули в спину. Монтри инстинктивно выставил вперёд руки и упёрся в шершавую каменную кладку. — Проветрись, недоумок, — посоветовали ему из темноты.
Монтри стал продвигаться дальше, но не мог уразуметь, почему в коридоре так темно? Понятно, что он ведёт в подземелье, но до этого здесь достаточно хорошо всё было видно.
Хуакин со злостью захлопнул дверь в свою сакральную комнату и запер её на задвижку. Бестолковый помощник, запоровший ритуал с Наксатрой, был ему абсолютно не нужен. Пусть его там пока свихнувшийся правитель поспрашивает… с пристрастием, а мэтру некогда, он гостью ждёт.
Она не только не заставила себя долго ждать, она уже была там, в зеркальной ловушке, выстроенной специально для неё.
— Явилась, — радостно констатировал Хуакин, тщательно закрывая зеркалом проход. Не должно было остаться ни одной самой маленькой щели.
— А ты, я смотрю, подготовился, — без трепета в голосе отозвалась Наксатра. Для женщины, попавшей в западню, она была слишком спокойна.
— Всё ради твоего удобства, — ехидно оскалился маг и жестом предложил Ксоре самой взобраться на алтарь.
Наксатра не двинулась с места, наблюдая, как бережно Хуакин поглаживает клинок, который должен лишить её жизни.
— И зачем тебе моя смерть, человек с чужим именем?
Маг недобро прищурился. Гадать, узнала ли эта нахальная баба его тайну или просто оскорбить таким образом пытается, у него не было времени. Как бы ни был ослаблен правитель Гнёзда, он наверняка уже отдал приказ о его аресте. Ну, пока бравые стражи очухаются, пока поймут, куда нужно бежать, пока сумеют выломать дверь… Минут десять — пятнадцать у него есть. Этого вполне достаточно для того, чтобы умертвить Наксатру, заполнить приготовленный накопитель её жизненной силой и активировать амулет, отводящий глаза. Потом он выйдет в город и попытается затеять беспорядки. Обвинить правителя в покушении на жизнь всеми любимой вице-королевы не составит труда. Стоит людям только увидеть вещественные доказательства на её шее, и молодому князю несдобровать. Если Арну тут же не открутят голову, так после осудят. А сам он будет действовать по обстановке. Не всё ещё потеряно! Не всё…
— Вам, блохастым стервам, Боги слишком много жизненной силы отмерили, — решил пооткровенничать Хуакин. А что, пусть знает, кому после смерти служить будет. — Хочу исправить этот несправедливый перекос.
— Думаешь, приживётся? — Наксатра тоже предпочитала честный разговор. — Ты же некрос после моей смерти получишь, а не зой.
Маг на секунду опешил, но быстро нашёлся.