Свейн в сердцах ударил руками по подлокотникам кресла и сквозь зубы нецензурно выругался.
— Нам нужен маг, — твёрдо заявил Арн и посмотрел на Мерлоя, взглядом делая тому предложение. — Ты как, квалифицированный специалист, согласишься поработать в Гнёзде?
— Так я вроде уже… — замялся парнишка. — Да! Мне теперь надо обращаться к тебе: ваша светлость? — Арн хмыкнул и отрицательно помотал головой. — Хорошо, но у меня есть условие.
— Какое? — хмурый взгляд Протуса ясно говорил о том, что главный жрец знает, чего хочет юный маг.
— Да, — Мерлой тоже понял, что Протус догадался о его условии, — я хочу… нет, я требую прекратить использовать некрос! Он же убивает ваших правителей, а вы с маниакальным упрямством продолжаете их травить!
— Это сложно, — Эрима встретилась взглядом с Протусом. — Вековые традиции…
— Традиции хоронить ваших правителей молодыми? — бесцеремонно поинтересовался Мерлой.
— Анха тоже сказала, что нас убивает некрос в гадаре, — подтвердил его слова Арн. — Надо менять традиции, мама.
На мгновение в кабинете стало гораздо светлее, и людей в помещении стало на одного больше.
Ксора, одетая в весьма непривычный наряд и очень похожая на древнюю статую, обвела глазами присутствующих и остановила свой взгляд на Арне.
— Не ты… — сказала она с некоторым сожалением и собралась перемещаться дальше в поисках дочери.
— Ксора! — остановила её Эрима, догадавшаяся о причине появления Наксатры. — Она жива?
— Жива, — задумчиво ответила гостья и исчезла так же неуловимо, как и появилась.
— Что это значит, мама?
Вице-королева смотрела на сына с жалостью и в тоже время с укоризной.
— Это значит, Арн, что нашелся мужчина, который любит её больше чем ты…
Второе перемещение по знакомому адресу тоже не принесло результатов. Во дворце правителя Навакра Анхи не было. Инис удивился неожиданному появлению своей Хранительницы, но в присутствии Ингизы Ксора озвучивать причину своего прихода не стала. Зачем портить человеку семейную жизнь? Сказав, что просто заглянула сообщить о том, что проблема Лангая решена, что было абсолютной истиной, Ксора ушла в храм Богини Бастры. Только там она могла получить ответ на вопрос, где искать пропавшую дочь.
В этот раз Бастра не стала давать совет, а просто показала Ксоре живую картинку: каменный старинный дом, простая, но уютная обстановка. И её девочка, плачущая на плече крепкого молодого мужчины.
— Плачь, Анха, плачь… От счастья тоже можно плакать.
Картинка развеялась. Наксатра собиралась поблагодарить Богиню и покинуть храм, но та её задержала просьбой.
— Дочь Ксора, расскажи ей всё.
— Твоя воля, Бастра. Но она не заслужила…
— Может быть, но они должны знать, иначе снова будут гибнуть невинные. О них думай.
— Слушаюсь, Бастра.
Эрима проснулась от ощущения чужого пристального взгляда. Немного бы нашлось людей на свете, посмевших подобным образом будить вице-королеву. Если быть совсем точными, то трое, один из которых уже даже не человек и без зова не явится. Эриме нестерпимо захотелось уйти в тень и скрыться от прожигающего взгляда, который она чувствовала даже с закрытыми глазами.
— Проснулась? — голос, в отличие от взгляда, был вполне приветливым. — Вставай, у меня не так много времени.
— На что? — отозвалась Эрима и наконец посмотрела на гостью.
— Выполнить указание Бастры. Ты еще помнишь, кто это?
Хозяйка поднялась с постели, недовольно косясь на насмешницу. Грубые намёки на её стёртую память Наксатры выглядели жестоко.
— Помню, — она ответила излишне резко, но Ксора лишь снисходительно хмыкнула. — Издеваться тебе тоже приказали?
— Прости, — примирительно улыбнулась Наксатра, — не смогла удержаться. Но и ты пойми, из-за твоих ошибок…
— Что, только из-за моих?!
Эрима накинула халат и уселась в свободное кресло. Ей хотелось умыться, освежиться после беспокойного короткого сна, но гостья предупредила о нехватке времени. Что ж, она потерпит.
— Я тебе всё расскажу, а ты сама решишь, сколько в этой истории лично твоих ошибок, а сколько сделали прочие участники событий. Начну издалека… В каком возрасте вы надеваете гадар на дофина?
— Лет в пять-шесть, — странный вопрос, но её предупредили.
— То есть тогда, когда ребёнок уже в силах носить его? Скажи, Эрима, ты никогда не задумывалась, почему амулет наследника размером рассчитан на взрослого мужчину, а не на ребёнка? — совершенно обескураженный взгляд хозяйки покоев был красноречивее любого ответа. — Ясно… Хорошо следовать традициям, думать не надо, — вице-королева оскорблённо поджала губы, ведь просила не издеваться. — Не стоит обижаться на правду, — Ксора глубоко вздохнула и продолжила. — Гадар изначально был воинским амулетом правителей. Да, дорогая, оттого и сила у него великая. Много поколений назад, когда Трубнор решил увести свой клан в горы, на его пути встал Хлуд Воинственный. Междоусобной битвы было не избежать. Именно тогда и отдал предводитель клана свой амулет первому наследнику, дабы тот уцелел в сече и продолжил род. Самое удивительное то, что Хлуд поступил точно так же. Трубнор не погиб тогда, но и гадар у сына не забрал. С тех пор так и повелось: гадар хранит молодого наследника от покушений, а правитель остаётся незащищённым и гибнет от бича рода. Но здесь в вашей долине битв не было, и люди быстро забыли, что собой на самом деле представляет амулет.