— Для неё? — король забеспокоился. Ведь для Наксатры получить Призыв, значило неотрывно находиться с тем, от кого он пришёл. Получалось, что, даже будучи где-то рядом, Анха не сможет навещать его, пока не научится ходить по лучам. Но, если она останется в Лигре, он сам будет ездить к ней в гости.
— Да. Где она сейчас может находиться? — гостья встала и требовательно посмотрела на бывшего возлюбленного. Взгляд её скользнул по столу и на секунду задержался на пергаменте. — Как ты можешь?! — ярость, с которой Ксора закричала на Ранхуса, поразила короля. Такой он её никогда не видел. — Сожги это немедленно!! — Гневно потребовала женщина, указывая на листок пергамента.
— Ксора, ты что, умом тронулась? — поразился Ранхус, не понимая, почему обычный писчий материал вызвал такую реакцию. Ну, ладно, не обычный, а магический, но вполне легальный. Да и кто ему что-то может запретить? Разве, только она, Ксора, да и то, не многое. — Это же пергамент! Просто пергамент!
— Это не просто пергамент, ваше Величество! — с горечью ответила женщина. А Ранхуса передёрнуло от официального обращения. Величеством его Ксора назвала второй раз в жизни. Первый, когда им пришлось расстаться, и повод был серьёзным. Куда серьёзнее, чем теперь. Так ему казалось. — Кто тебе его дал?! Этот мерзавец?!
— Причём тут Хуакин? — Ранхус прекрасно знал, кого именно Ксора называет мерзавцем. И это ещё был самый мягкий эпитет.
— Значит, он… — она умела делать выводы даже из несказанного. — А ты знаешь, как делается этот пергамент?
— А мне это надо знать? — удивился король. — Если я буду забивать голову разными пустяками, то для нужных сведений места не останется. Голова-то не безразмерная, — он попробовал пошутить, но взгляд Ксоры, полный ненависти, загубил его попытку на корню. Пришлось говорить серьёзно: — Просвети…
Гостья опустила глаза, несколько раз вздохнула, собираясь с силами, и заговорила глухим, незнакомым голосом.
— Этот пергамент называется новьим… новым… Потому что кожа сдирается… — Ксора говорила с трудом, буквально выдавливая из себя каждое слово. — С новорождённого… живого ещё…
— Ягнёнка, — помог ей король.
— Ребёнка, Ранхус, человеческого ребёнка!!! — не сдержалась женщина, заливаясь слезами. — Со спинки и… груди… Эти твари, ради двух крошечных кусочков… проводят жуткий обряд! Транспонируют душу едва родившегося ребёнка в некрос, делят её и заключают в окровавленные кусочки плоти! И для чего?! Письма писать! Это стоит того?! Ответь!
— Я… я не знал… — короля передёрнуло от омерзения, но не от жалости.
— Теперь знаешь!.. Сожги! Отпусти невинную душу, прошу тебя!
Ранхус молча поднёс пергамент к свече. Магический листок долго не загорался, потом разом вспыхнул со всех сторон, стреляя в разные стороны ледяными искрами. Где-то вдалеке почудился плач ребёнка, переходящий в смех. Через несколько секунд всё стихло, лишь маленькая кучка пепла осыпалась на стол из пальцев короля.
— Спасибо… — прошептала Ксора, утирая слёзы.
Ранхус не успел ответить. Яркий блик, и любимая женщина исчезла из кабинета. Он очень надеялся, что эта встреча была не последней.
— Мы его не пропустили? — Свейн озабоченно оглядывался по сторонам. По его расчётам они с Фростом уже давно должны были нагнать Арна, но дофин всё никак не обнаруживался. — А если с ним что-то случилось? Вот какого упыря он уехал один?!
— Не каркай, — отозвался Фрост, внимательно разглядывая следы на пыльном тракте. Они доехали как раз до того места, где в прошлый раз разгружали дилижанс. Засохшие пучки травы и тонких веток валялись по обочине. — Давай, к озеру съездим, может он там?
— Он в Митру торопится к погребальному костру! На кой ему это озеро? Одного не могу понять, как он смог на коне, проскакавшем от Митры до Альса, так далеко уехать? Конь что, двужильный?
— Возможно, он его поменял.
— Как? Без денег? Фрост, сам подумай, не мог он так нас опередить! Ведь фора у него, в лучшем случае — час! Конь уставший. Сам-то он, может и наплевал на сон и отдых, но скотину-то не уговоришь!
— Что ты предлагаешь?
— Три человека из охраны пусть продолжают ехать вперёд, а мы с остальными поворачиваем, и тщательно обыскиваем всё на пути: поселения, леса, овраги… Не каркаю я! Не смотри, как на юродивого.
Фрост молча кивнул и развернул своего скакуна в сторону Альса.
— Брат, ты уразумел?
Два давешних мужика затихарились в кустах, прислушиваясь к разговору знатных джентов.