— Глупая баба! Уничтожу! И тебя и твою девку! — В минуты гнева в Хуакине просыпался злой Крысёныш, выросший на задворках жреческой бурсы в далёком Ламсаоне. В обычной жизни мэтр его тщательно прятал, контролируя каждое слово, взгляд, жест, дабы не выдать своего истинного происхождения. Но в ярости побеждал Крысёныш, с детства привыкший вырывать кусок у ближнего, не гнушаясь никакими, самыми подлыми, способами. — Кровью будешь блевать, шлюха блохастая! Зубы в горсть складывать! Тварь! Наксатра подзаборная!
Маг ещё долго ругался, понося Ксору, не подозревая, что его высокохудожественные высказывания подслушивает мальчишка, сидящий под окном. Пацанёнок был привычным к ругани взрослых, да и сам не хуже мог ввернуть нужное словцо в разговоре с приятелями, но так, как ругался приезжий джент, он не слыхал ни разу в жизни. И теперь старался запомнить побольше замысловатых фраз, чтобы при случае продемонстрировать друзьям. Только вот одного слова мальчишка не знал: Наксатра, и решил, что это особо изощрённое ругательство.
В тоннеле Арн влез везде, куда только можно было залезть. Зила, стараясь загладить свою вину, не отставала от князя, даже если это грозило серьёзной травмой. Маркус сначала пытался отговорить их, взывая к разуму и чувству ответственности, но не преуспел. Фросту тоже не удалось остановить вошедшего в хозяйственный раж друга ни силой, ни обещаниями всё доложить вице-королеве. Арн назвал его трусливым доносчиком и полез в какой-то боковой отвод.
Ко всеобщему облегчению, путешествие молодого правителя вглубь строящегося тоннеля закончилось благополучно. Единственной неприятностью стало то, что главный проверяющий и его добровольная сопровождающая были основательно испачканы. И, если роба Зилы была привычна к подобному использованию, то дорожный костюм Арна пострадал прилично.
— Хорошая работа, — удовлетворённо констатировал князь, стараясь руками вытрясти из волос каменную крошку. — Только вот с вентиляцией надо что-то решать.
Все, словно по команде, глубоко вздохнули. Действительно, в глубине тоннеля дышать было трудно. Горняки пояснили, что именно из-за этого работы в последнее время идут гораздо медленнее.
— Есть у нас кое-какие мысли, — мастер Маркус довольно потёр руки, — если вы одобрите, ваша Светлость…
— Помыться бы, — озвучил насущную потребность Арн, — а доводы и предложения я выслушаю позже.
Вот чего он не терпел с детства, так это грязи в любом её проявлении. Матушка всегда внушала сыну и его друзьям, что чистота — залог здоровья. Он в это так уверовал, что чувствовал себя некомфортно даже после конной прогулки. Что уж говорить про нынешнее состояние.
— Здесь недалеко есть замечательная заводь, — тут же предложила Зила. — Вода в ней за день прогревается очень хорошо. Если ваша Светлость не против, я провожу…
— Ещё как не против! — обрадовался Арн.
Тропа была узкая и мало хоженая. Видимо, местное население не очень-то жаловало природную помывочную. Об этом Фрост и спросил Зилу.
— Когда в тоннеле наломаешься за смену, ещё и спускаться по горе к реке нет никакого желания, — пояснила девушка, бодро шагая по склону. — Тем более что за бараками стоят бочки с водой.
— Нет, в бочке не хочу! — Арн довольно споро спускался за Зилой, хотя тропа стала круто уходить вниз. — Если есть река, или даже ручей, всё лучше, чем бочка!
Фрост чуть отстал от них у довольно раскидистых кустов, подгоняемый естественным желанием. Скрывшись от посторонних глаз за густой листвой, и исполнив насущную потребность, он, движимый непонятно откуда взявшимся любопытством, раздвинул кусты, рискуя сорваться с горного склона, и увидел завораживающий пейзаж. Справа река, что текла по дну ущелья, делала довольно крутой поворот, и на самом изгибе, словно три жемчужины на ожерелье красавицы, образовались три затончика. В середине каждого громоздились белоснежные скальные обломки, ослепительные от яркого вечереющего солнца. А на центральном камне, подставив лицо лучам, с закрытыми глазами сидела Анха.
Парень, дабы не нарушать последние мгновения уединения Наксатры, быстро выбрался обратно на тропу. Сейчас Зила и Арн спустятся и спугнут её кратковременное отшельничество. Но, к его большому удивлению, узкая дорожка всё больше забирала влево, а обещанная девушкой заводь оказалась достаточно далеко от белых камней.