На всех станциях и разъездах специально подобранный полицией железнодорожник улаживал спорные вопросы с местным начальством. Батальон жандармерии по-прежнему оставался скрытым для окружающих. 8 сентября эшелон проследовал через Ямбол и Нова-Загору; вечером того же дня был в Стара-Загоре, а 9 сентября прибыл в Пловдив. Там батальон встречал капитан Русев. По его растерянному, бледному лицу поручик Стефанов сразу понял, что миссия их провалена. Народное антифашистское восстание победило во всей стране. Полученный сверху приказ, согласно которому полиция и жандармерия должны были тайно сосредоточиться в районе Пловдива, не дал ожидаемых результатов. Попытка контрреволюционных сил дать отпор народной власти не удалась…
— Вам было известно, куда и с какой целью вас везли? — поинтересовался я у одного из бывших жандармов.
— Нет, не было. Нам приказали садиться — мы и сели, велели молчать — молчали. А знать толком ничего не знали.
— Но кто-то ведь должен был знать?
— Наверное, начальство знало, — последовал ответ.
— В какой момент вы поняли, что восстание победило?
— Не помню. Вокзалы, мимо которых мы проезжали, были заполнены людьми, повсюду проходили митинги, слышались песни, развевались знамена.
— Вам не приказывали стрелять по тем, кто размахивал красными знаменами?
— Стрелять?.. Как можно было стрелять в людей?
— Верно! Вы ведь никогда никого не убивали.
Бывший жандарм, не глядя мне в глаза, сказал:
— Те, кто убивал, получили по заслугам. Я не из их числа.
— Наверное, это так, раз мы беседуем живые и здоровые по прошествии стольких лет…
— Вот вы говорите, что мы должны были участвовать в контрвыступлении в Пловдиве, — продолжил мой собеседник. — Что-то мне не верится.
— Тогда зачем же вас отправили туда, с какой целью? И почему было приказано держать оружие наготове?
— Может быть, вы и правы, — согласился бывший жандарм. — Но в те дни мы уже ни на что не были способны, У каждого душа в пятки ушла и руки тряслись от страха.
— И у офицеров?
— Те еще больше нас дрожали. По дороге кое-кто из рядовых жандармов сбежал, дезертировал, но никто из командиров не воспрепятствовал им.
Мне стало ясно, что никаких конкретных сведений, связанных с таинственным исчезновением третьего батальона жандармерии, узнать от моего собеседника не удастся. Он упорно отмалчивался, ограничиваясь общими фразами. Попытался добраться до правды при помощи других свидетелей, но безуспешно — подробности тайной переброски полиции и жандармерии так и остались для меня загадкой. Лишь один из бывших жандармов чуть было не проговорился:
— На обратном пути самое критическое положение было в Стара-Загоре. Казалось, что нас вот-вот обнаружат. Но…
— Что «но»? — спросил я, радуясь, что наконец-то нашел человека, который подробно расскажет мне о случившемся. Однако мой собеседник, поняв, что невольно проговорился, не пожелал продолжать беседу и распрощался со мной.
…После встречи капитана Русева и поручика Стефанова на вокзале в Пловдиве поезд с жандармами отправился в обратный путь. Сам же капитан и не подумал выехать в Бургас, хотя только что горячо заверял в этом поручика Стефанова. Не явился капитан и в условленное место, где его должны были ждать шефы областного полицейского управления. Окольными путями ему удалось добраться до Софии. Здесь, используя старые связи, капитан Русев сумел добиться назначения командиром батальона в один из полков на северной границе Болгарии, в составе которого вскоре был отправлен на фронт. Там он и был позднее разоблачен и через два месяца после победы революции по требованию Народного суда отправлен обратно в Бургас…
Как оказалось, шефы областной полиции вовсе и не дожидались в тот день капитана Русева в условленном месте — в нынешней ситуации было выгоднее держаться подальше от таких людей, как капитан Русев. Сейчас связь с ним и ему подобными не могла принести ничего, кроме неприятностей. Вот почему, как только капитан Русев отправился в Пловдиве на вокзал встречать эшелон с жандармами, его спутники, тут же развернув машины, умчались из города. В числе их были начальник областного управления полиции Петр Соларов, начальник группы «А» Никола Мандров и их ближайшие помощники Чаракчиев, Чакаларов и Григоров. Вместе с ними уехало и все полицейское начальство Варненской области. В Нова-Загоре им удалось раздобыть еще одну машину. В тот день улицы города были заполнены ликующим народом, который праздновал первый день свободы. Чтобы не выдать себя, беглецам тоже пришлось выкрикивать революционные лозунги.