— В основном закончил, — ответил я. — Но не мне судить, хорошо или плохо получилось. Пусть другие скажут об этом.
Мы оба замолчали, погруженные каждый в свои мысли. Мать моего друга ни о чем больше не спросила меня. Она задумчиво смотрела вдаль. Морщины на ее лице разгладились, во всем ее облике читалось какое-то мудрое спокойствие. О чем думала она в эти минуты? Может быть, о том, что дело, за которое отдали свои жизни ее сын и его мужественные товарищи, победило. Они погибли в борьбе, но остался светить на вечные времена зажженный ими неугасимый огонь свободы, добра и справедливости. Новая жизнь пришла на болгарскую землю. Неузнаваемо преобразились наши города и села, построены современные заводы, шахты и электростанции, щедрыми урожаями откликается земля на заботу земледельцев. Совсем другими стали и люди — они превратились в подлинных хозяев своей страны и творцов ее будущего.
Не раз мне доводилось слышать: что-то, мол, у нас не так, а могло бы быть и лучше. Верно, не все еще сделано так, как хотелось бы. Но не надо забывать, что слишком много верных бойцов партии, лучших дочерей и сыновей нашего народа не дожили до победы, не смогли включиться в мирный, созидательный труд. А ведь все они были вдохновенными энтузиастами, непреклонными мечтателями. Они сражались с оружием в руках и думали о том времени, когда будут возводить заводы и создавать колхозы, будут учиться и творить. Об этом грядущем времени еще в первых своих стихотворениях писал Атанас Манчев. Он предвидел день, когда, «как после бури, распахнется необъятная небесная ширь, засияет многоцветная радуга, запоет природа и вместе с нею люди запоют величавую человеческую песнь мира, свободы и труда». Об этом грядущем времени мечтали все погибшие. Однажды Женда сказал нам: «Когда создадим колхоз, братцы, я стану трактористом». Затем, после короткой паузы, он несколько смущенно спросил: «А что скажете, если я стану певцом или артистом, это не будет стыдно?» Что мы могли ему ответить? Лишь рассмеялись: сами не очень-то представляли, какой она будет, эта грядущая свободная жизнь. Ради нее мы сражались с оружием в руках, и очень многие отдали за нее свою жизнь.
Когда пришло время расплачиваться за содеянные преступления, трудно было узнать тех, кто обрек на смерть моих товарищей.
— Подарите мне жизнь, — умолял Народный суд генерал Младенов. — Я хочу радоваться жизни и видеть рядом с собой своих близких.
Когда возникла угроза его жизни, он стал молить о пощаде. А лишь несколько месяцев назад с его легкой руки в стране царил массовый фашистский террор и десятки мужественных борцов были казнены без суда и следствия.
— У меня за плечами четырнадцать лет безупречной службы, — заявил капитан Русев. — Думаю, что могу рассчитывать на снисхождение.
Интересно, какое содержание вкладывал этот образцовый жандарм в слова «безупречная служба»?
— Я никогда не был фашистом, — твердил Косю Владев. — Прощу вас быть снисходительными ко мне.
После победы революции, как правило, все наши классовые враги неожиданно превратились в приверженцев демократии и противников фашизма. Так что если и поверить на минуту в демагогические заявления бывшего шефа жандармской разведки, то не следует забывать, что о более послушном орудии произвола фашистские власти не могли и мечтать. А столь ли велика разница между идейно убежденными фашистами и теми, кто рьяно исполняли с оружием в руках их приказания?
Да, те, кто с такой легкостью решали судьбы народных борцов, очень скоро были вынуждены сами просить о снисхождении. Бывают в жизни ошибки, которые можно поправить или хотя бы простить, но содеянное этими людьми требовало отмщения.
Я проследил жизненный путь патриотов, расстрелянных у села Топчийско, чтобы рассказать о последних мгновениях их героической жизни и человеконенавистнической сути фашизма. Мне стало известно немало новых фактов о трагической судьбе еще целого ряда народных борцов. О них я тоже рассказал в этой книге. Их смерть также на совести Соларова, Мандрова, Димитрова, Русева, Владева, Чушкина и им подобных.
— О всех погибших собираешься писать? — донесся до меня голос матери моего друга.
— Если бы и захотел, не смог бы этого сделать. Их слишком много…
Да, немало мужественных борцов пали жертвами фашистских палачей. Расправы в Бургасской области начались еще осенью 1941 года и продолжались вплоть до начала сентября 1944 года. В этой книге я рассказал лишь о некоторых из них, совершенных весной 1944 года, да и то далеко не всех. Я ничего не написал о товарищах, погибших от рук фашистов в Ямболском и Сливенском партийных округах, о павших героях из приморского партизанского отряда «Васил Левский», о тех, кто сражались в прославленном батальоне «Христо Ботев», в бригаде «Георгий Димитров», в Интернациональном батальоне… Но я и не помышлял рассказать обо всех и обо всем. Верю, что это сделают другие.