— Так ему и передам, господин полицейский, — охотно согласился Христо и повел своих «загулявших» товарищей домой.
Все это время Здравко и Иван судорожно прижимали под шинелями такие необходимые для подпольной работы пишущие машинки, а Трайко стискивал в кармане пистолет.
В начале мая 1944 года родители Трайко, который в это время уже был в партизанском отряде, получили от него следующее письмо:
«Дорогие родители, знаю, что причиню вам боль, но поступить иначе я не могу… Я иду сражаться за свободу и правду, и я счастлив, хотя, возможно, мне суждено погибнуть… Но выше голову, не унывайте, может, нам все же суждено еще увидеться. Правда, произойдет это не раньше, чем мы сметем всю фашистскую нечисть с нашей земли…»
Монархо-фашистская власть в Болгарии рухнула всего через несколько месяцев. Но Трайко Траеву не довелось дожить до победы — в том давнем бою он навсегда остался у подножия Рогачевой горы. Неподалеку от него сложили голову Атанас Павловский и Максим Илиев. И хотя их останки давно перезахоронены в родных краях, в народе по-прежнему называют эти места «Памятник Максиму Илиеву», «Трайкова могила», «Могила Дядки». И так будет всегда…
В последний раз партизаны отряда «Народный кулак» в единой колонне двигались на запад. Спустя два дня пять отдельных групп ушли на восток и на юг — каждая по своему маршруту. Тогда все еще верили, что очень скоро отряд вновь соединится и с новой силой будет наносить удары по врагу…
Один батальон не занял окопы
Однорукий глашатай бил в барабан и, останавливаясь на каждом перекрестке, надорванным голосом выкрикивал распоряжение господина кмета. Возле него вился рой босоногих мальчишек, которые торопились, прежде чем сам глашатай успевал открыть рот, сообщить новость: «Идут солдаты, целый полк… Будут жить у нас…»
В школе заседала комиссия. Каждый хозяин должен был явиться туда и получить разнарядку — сколько солдат будет размещено в его доме. Для командира батальона, штаба и господ офицеров были подобраны специальные квартиры. Подготовка к расквартированию батальона в селе велась под личным руководством господина кмета. Никакие возражения не принимались. Да и можно ли было не согласиться, если селу оказывалась такая честь? С тех пор как существовало третье болгарское царство, в районе размещался только один полк — двадцать четвертый, ее высочества княгини Элеоноры. Знали его и стар и млад, потому что в нем проходили службу почти все мужчины из этих мест. Были, конечно, и такие, кто служили моряками в Варне или в кавалерийских и артиллерийских частях в Сливене и Ямболе, но таких были единицы. Нашим полком всегда был двадцать четвертый полк. А вот сейчас селу Рудник была оказана большая честь — в нем было решено разместить второй в области по величине, после Бургаса, гарнизон. Как здесь возразишь? И люди торопились освободить требуемые комнаты к условленному дню…
15 мая 1944 года третий батальон третьего пограничного полка прибыл в Бургас. Там уже действовал штаб третьей пограничной бригады, которой командовал полковник Сотиров. Командиру батальона капитану Николову были даны конкретные указания по безусловному выполнению поставленных перед батальоном новых задач.
— Наиболее угрожаемой границей Болгарии в настоящее время является черноморская граница, — с этого начал свой инструктаж полковник. — Но прежде чем начать укреплять границу, вам надлежит полностью очистить тыл от антинародных элементов — от коммунистов. Это будет ваша первая задача.
— На какие дополнительные силы могу рассчитывать? — поинтересовался капитан.
— В силу приказа номер двадцать шесть вам подчинены все силы армии, жандармерии и полиции в районе. А они значительны.
Полковник развернул предварительно приготовленную карту и показал на ней капитану границы занимаемого батальоном участка. Затем ознакомил с имеющимися сведениями о деятельности подпольщиков и партизан и передал пять копий приказа генерала Христова.
— Самым подробнейшим образом изучите приказ вместе с офицерами батальона. Ротные командиры должны лично два раза в неделю зачитывать и разъяснять приказ личному составу.
Все село собралось на площади перед сельской управой. Здесь же были и свободные от смены шахтеры. Кмет и представители сельской верхушки заняли подобающие им места. Полицейские суетились, стремясь навести порядок. Шустрые цыганята, встретившие солдат далеко за околицей, сообщили, что батальон уже вступил в село. Во главе колонны на черном коне ехал командир батальона. За ним следовал штаб, и далее одна за другой шли роты. Собравшиеся на площади с любопытством всматривались в покрытые пылью солдатские лица и думали о своих близких, несущих нелегкую воинскую службу в других краях страны.