Общесельское собрание закончилось довольно быстро. Кмет общины Габровский зачитал приказ № 26 и разъяснил некоторые его положения. В середине собрания шахтер Атанас Петров по прозвищу Даскал (учитель) демонстративно покинул зал со словами: «Такой антинародный приказ не могу слушать. Он для военных».
Удивительный человек был Даскал. Несколько лет назад за антифашистскую деятельность он был отправлен на принудительные работы на шахту «Черное море». Отбыв наказание, он не вернулся в родные места, а предпочел наняться на постоянную работу на шахту. Как и раньше, в разговорах с товарищами он бесстрашно бичевал фашизм. От него шахтеры узнавали правду о событиях в стране и во всем мире. Попытки полиции запугать мужественного коммуниста окончились безрезультатно, не помогли ни аресты, ни избиения. Товарищи по партии беспокоились о нем, советовали ему быть более осторожным, критиковали за несдержанность. «Как коммунист, — возражал Даскал, — я обязан говорить шахтерам правду. Если все мы будем молчать, то кто сделает это за нас?» «Но зачем действовать открыто, — упрекали его друзья. — Есть разные способы донести слово партии до людей. А ты понапрасну рискуешь своей жизнью. Кроме того, так недалеко и до общего провала организации». «До общего провала дело не дойдет, — отвечал Даскал. — Если даже провал и начнется, то он на мне и закончится».
Покинув собрание, Даскал отправился на площадь, где вокруг него вскоре собралась плотная группа пограничников. Даскал принялся бесстрашно объяснять им антинародную сущность приказа № 26, призывал саботировать его. Затаив дыхание, слушали солдаты дерзкие слова незнакомца. Легче и светлее становилось на душе у каждого из них. Ничего подобного до сих пор им не приходилось слышать. К группе подошел и батальонный санитар рядовой Димитр Тимев.
— Садись рядом, приятель, — обернулся к нему Даскал, — есть о чем поговорить.
— Я все слышал, — ответил санитар. — Вы арестованы. Прошу следовать за мной.
Группа солдат, слушавших Атанаса Петрова, стремительно рассыпалась. Арестованный был отведен в штаб батальона.
А в это время «собрание после собрания» все еще продолжалось.
— Вам нечего опасаться, — убеждал капитан Николов присутствующих. — Сообщите мне только фамилии ваших коммунистов. Никакие доказательства мне не требуются.
— В нашем селе нет таких, — первым откликнулся Станчо Диков.
— Ну, смелее, смелее, не стесняйтесь, — не сдавался капитан. — Всех коммунистов необходимо перебить заранее, пока они не сбежали в лес. Мы будем идиотами, если не сделаем этого.
— В нашем селе нет коммунистов, — поддержали своего земляка Желю Колев и Ради Иосифов.
— Как нет?! — прервал их один из богатеев. — А Даскал кто, а другие?..
— Даскал демонстративно ушел с общего собрания, — подхватил секретарь общины. — Сказал, что этот приказ имеет отношение только к военным, и даже убеждал присутствующих уйти вместе с ним.
Капитан развернул поданную ему записку.
— Как зовут этого вашего Даскала? Уж не Атанас ли Петров?
Жители Рудника согласно закивали головами.
— Ну так он уже арестован моими пограничниками.
На запрос капитана Николова начальство дало категорический ответ: на следующий день, 20 мая, арестованный должен быть отправлен в Бургас. Полковник Сотиров торопился вписать первый успех в свой актив. Конвоировать Атанаса Петрова было поручено поручику Банову и пограничникам Маневу и Мирчеву. Но Даскал не шутил, когда говорил своим товарищам, что если провал начнется с него, то на нем и закончится. Как только его вывели из здания шахтоуправления, в подвале которого он был заперт на ночь, пленник сбил с ног одного из конвоиров и бросился бежать. Однако далеко уйти ему не удалось — опомнившиеся пограничники открыли беглый огонь, и одна из посланных ими пуль настигла патриота. Подскакавший поручик Банов, не сходя с коня, выпустил в тяжело раненного Атанаса Петрова всю обойму из своего вальтера.
В тот же день в штаб бригады ушла телеграмма за подписью капитана Николова: «Ходатайствую о награждении рядового Димитра Тимева, арестовавшего опасного коммунистического агитатора Атанаса Петрова по кличке Даскал, и рядовых Костадина Манева и Георгия Мирчева, застреливших оного при попытке к бегству, за проявленную ими преданность Его царскому величеству и отечеству».
Приподнятое и радостное настроение, вызванное у жителей Рудника торжественной встречей батальона, ужена второй день бесследно растаяло, как туман. Вспоминались черные столбы дыма, стоявшие над соседним селом Каблешково всего неделю назад. Но прозрение пришло слишком поздно. В руках капитана Николова уже был подробный список коммунистов, ремсистов, членов земледельческой партии, отличавшихся левыми взглядами, и прочих «опасных элементов» из самого села Рудник и ряда других близлежащих сел. Начались аресты…