— Где ты берешь идеи?
— Откуда я знаю? Мне кажется, они летают в воздухе, их надо только ухватить. Так рыбаки ловят рыбу на крючок.
— Очаровательно. Прошу тебя, продолжай.
Когда дворецкий Кейт доложил, что обед готов, у Марианны от выпитого шерри уже кружилась голова. Кроме того, она здорово устала от бесконечных вопросов и необходимости формулировать на них внятные ответы, словно ее подвергли допросу с пристрастием. Вообще-то она не против. Мужчины, которых она знала раньше, не проявляли ни малейшего интереса к ее искусству.
Обед был сервирован на двоих. На огромном столе стояли букет орхидей, посуда из белоснежного китайского фарфора, фигурные хрустальные бокалы, лежали золотые ножи и вилки. Как не похоже на пятидолларовые тарелки и стаканы мутного стекла, среди которых выросла Марианна!
Полтора часа спустя она почувствовала, что больше не может проглотить ни кусочка.
— Это лучший День Благодарения в моей жизни, — блаженно произнесла она.
— Я могу сказать то же самое, — ответил Реджинальд.
Вздохнув, она поднялась из-за стола.
— Не стану злоупотреблять твоим гостеприимством.
— Даже при всем желании ты не смогла бы этого сделать. — Он проводил ее в холл, и Марианна вдруг почувствовала, что ей ужасно хочется домой.
— Все хорошее имеет свой конец.
— Проводите мисс Ван Камп, — сказал Реджинальд возникшему из ниоткуда дворецкому. — Надеюсь, ты не против? Мне надо срочно позвонить матушке и, кстати, рассказать ей, какой очаровательный вечер я провел в твоем обществе. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Chérie, спасибо за то, что ты скрасила вечер одинокого холостяка.
— Надеюсь, вы получили удовольствие от этого визита? — добавил Кейт, открывая перед ней двери из черного дерева.
Несмотря на безупречные манеры дворецкого, Марианне все равно было не по себе, хотя она не понимала, почему, и она с облегчением вздохнула, оказавшись в своем «датсуне». Машина дико взревела и несколько раз чихнула. Отъезжая, Марианна взглянула в зеркало заднего вида и, к своему удивлению, обнаружила, что рядом с Кейтом стоит Реджинальд и они о чем-то оживленно беседуют. Странно, такой скрытный, неприступный человек, как Реджинальд, и запросто разговаривает со слугой?
Весь день Арчер пребывала в хорошем настроении. Утром они с Романом Де Сильвой ели булочки в кафе «Ла Фонды», потом гуляли по Санта-Фе, а вечером готовили праздничный обед. И в кулинарии Роман оказался знатоком, но она уже перестала удивляться. Этот человек просто непредсказуем.
Две недели назад, когда он вызвался быть ее гидом по Санта-Фе, Арчер весьма неохотно согласилась обойти с ним музеи города. Они тем не менее пошли, и сразу выяснилось, что оба влюблены в индейские народные промыслы и что обоим не нравилась современная школа живописи, которую Де Сильва называл «школой плюх-трах-бах». Это сблизило их еще больше. Она с удовольствием провела с ним следующие дни. Когда по вечерам ее начинала мучить совесть, она говорила себе, что это всего-навсего дружба. К тому же через неделю-другую она уедет домой, и вряд ли они когда-нибудь встретятся.
Оторвавшись от еды, Арчер откинулась на спинку стула.
— За выпечку ставлю тебе пять. Признайся, где ты научился так хорошо готовить?
Ответ был неожиданным и отрезвляющим.
— Обычно я наблюдал, как готовит моя жена, но сам я не умел сварить даже яйца. После ее смерти умение готовить стало вопросом выживаемости.
Когда в первые дни знакомства Де Сильва с явной печалью рассказал ей о жене, Арчер вдруг захотелось обнять его и погладить по голове, как она часто гладила своих сыновей, и внезапная нежность очень ее удивила.
— Теперь я не смогу есть целую неделю. — Она встала из-за стола и начала собирать тарелки. — Неужели две недели назад я жалела себя и думала, что проведу праздник в одиночестве?
— К тому же ты осчастливила старого холостяка. — Роман тоже встал.
Арчер удивленно подняла бровь.
— Ты и посуду моешь?
— Дружить, так на равных.
Несмотря на устрашающий вид, Де Сильва оказался таким сторонником равноправия полов, что мог бы вызвать любовь даже у ярой феминистки. Пока он наводил порядок на кухне, она мыла тарелки и вдруг призналась себе, что, не будь Луиса, с удовольствием бы вышла за него замуж.
Закончив уборку и прихватив кофе с коньяком, они вернулись в гостиную.
Весь день шел снег, который уже засыпал расчищенную утром подъездную дорожку. На улице, тщетно стараясь ворваться в дом, завывал холодный ветер. У Арчер появилось абсурдное желание выбежать на улицу, слепить снежную бабу или поваляться в сугробе.