- Ритка, говорю тебе, она давно свихнулась. Сидит как сыч, на мир не реагирует... Все будет хорошо!..
Гостья посмотрела на Алевтину Борисовну сквозь стекло и криво усмехнулась.
Больше всего Алтуфьевой не хватало общения. Она с ужасом поняла, что иногда за неделю ни с кем не может перемолвиться словечком. Сидя на балконе, терзая шерсть, то связав носок или рукав кофточки, то снова распуская их, Алевтина Борисовна вспоминала о счастливых временах, когда жила с мужем.
Да, иногда он ворчал, подчас даже ругался, как все мужики, отстаивая свое право на какую-то "личную жизнь", а она убеждала его, что в шестьдесят никакой личной жизни у него уже не может быть, а сама тайком присматривалась к соседкам - не положил ли кто на него глаз? Как, порой, они могли ни с того ни с сего пригласить гостей, таких же вот бойких старичков. Муж рассказывал про партийные собрания, с умилением вспоминал былые времена, ругал перестройку и Горбачева, дедки слушали и соглашались. А потом из кухни, где вместе с Семеновной или Кузьминичной Алтуфьева обсуждала повышение цен на растительное масло, новую шубу "этой Семеновой", нахально ставящей свое расписной авто на клумбу, вносился вкусно пахнущий пирог с рыбой или яблоками. Потом они пели песни под гармонь, традиционно заканчивая их "Катюшей" или "Подмосковными вечерами". И только про сына, женившегося на бог знает ком, уже жившего отдельно, Алтуфьевы обсуждать не любили. Сейчас, оглядываясь назад, Алевтина Борисовна понимала, что это были годы абсолютного счастья, к которому не было обратной дороги.
В конце августа Ляля вдруг переменилась: перестала кричать и выпроваживать свекровь на балкон, где днем температура поднималась до сорока пяти градусов, кормила, как на убой. Алевтина Борисовна ела, испуганно озираясь по сторонам, как стащившая чебурек дворняга, ожидающая вместо поглаживая за ушами, пинка по ребрам. Райская жизнь продолжалась четыре дня, а потом сноха со странной ухмылкой подала Алтуфьевой чай, после которого Алевтина Борисовна почувствовала, что земля уходит из под ног. Не допив, она рухнула на пол.
Происходящее потом Алтуфьева помнила плохо. Проводя в сонной одури почти все свое время, она смутно сознавала, что ее куда-то везли по тряской дороге, вкрадчивые голоса нашептывали в уши, а в плохо слушавшиеся руки совали на подпись какие-то бумаги. Потом вновь голоса, гулкое подъездное эхо и прорезавшийся сквозь серое покрывала дремы хищный взгляд снохи, ее победоносный голос, визгливо радовавшийся чему-то... А чему, Алевтина Борисовна так и не поняла.
Солнце коснулось краем диска стены соседнего дома. Через несколько минут балкон, где сидела черная от загара Алевтина Борисовна скроет спасительная тень. Прохладней не стало, душный панцирь чада накрыл город плотным куполом. Когда же кончится это чертово лето? Алевтина Борисовна пошевелилась, вязание упало на кафельный пол.
- Ну, что, ведьма старая? - визгливо рассмеялась с утра Ляля. - Думала, век будешь на моей шее сидеть? Все, допрыгалась! Завтра мы тебя в дурдом спихнем, а сами зашикуем...
Алтуфьева мыла тарелку и не оборачивалась. К чему? Все давно известно...
Ее райская жизнь, продлившаяся всего четыре дня, завершилась так же внезапно, как и началась. После таинственного забытья выяснилось, что Алтуфьеву признали психически неуравновешенной. Опоенная снотворным Алевтина Борисовна в присутствии нотариуса переписала все свое имущество на сына и сноху. Нотариус, угловатая тетка с белесыми волосенками, собранными в жидкий пучок, споро подшила документы, шлепнула печать и подмигнула Ляле. Та кивнула и незаметно передала женщине с крысиным лицом пухлый конверт. Вечером Ляля, усаживаясь за стол, небрежно бросила свекрови:
- Жри от пуза! И не говори потом, что я жадная. Это твой последний ужин в доме...
Павлик весело гугукнул, посмотрел на мать с пьяным безразличием и разлил в две стопочки водку. Ляля выпила, поморщившись, закусила огурцом. Павлику закуска не понадобилась. Алевтина Борисовна сидела и молча глядела в свою тарелку. Истекающая жирным соусом покупная котлета показалась ей отвратительной. Ляля нахмурилась.
- Что? Не по нраву тебе моя еда? Тогда пошла вон! Сиди на балконе, пока мы спать не ляжем. И не вздумай войти - зашибу. Все знают, что ты ненормальная, у меня и справка есть! Скажу - напала ты на меня с ножом!