— А если сюда еще приедет… э-э-э… некоторое количество моих соплеменников? — выжидательно посмотрел на герцога Ицхак. — Они сделают подарок вашей светлости… Ну, скажем, по пятьдесят солидов с семьи. И будут платить налоги в казну, как положено.
— Сто солидов! — остро посмотрел на него герцог. — Ты думаешь, я не вижу, что происходит в мире? Да у вас же земля под ногами горит. Палестину ждет большая война, в Египте полнейший бардак, а в Галлии Дагоберт ссылает твой народ на Рейн. Сто золотых, и ни солидом меньше!
— Мы договорились, ваша светлость, — низко склонил голову Ицхак. — Я думаю, в течение года сюда переберется не меньше двадцати семей.
— Две тысячи золотых? — задумался Виттерих. — Неплохо! У меня к тебе просьба.
— Слушаю, — осторожно спросил Ицхак.
— Тут у меня застряли опальные семьи из Словении. Отвези их куда-нибудь подальше отсюда. Мне они тут не нужны. Мутные людишки, не люблю таких.
— Корабль пойдет сначала в Кесарию, а потом в Александрию, ваша светлость, — вопросительно посмотрел на него Ицхак. — Александрия подойдет?
— Вполне, — удовлетворенно кивнул Виттерих. — Они заплатят за проезд.
Виттерих вышел из дома, насвистывая что-то легкомысленное. Две тысячи золотых! Да он и мечтать об этом не мог! Легкие деньги, и за это всего лишь нужно просто кого-то не грабить, и не лезть к нему в душу. Да плевать! Пусть молятся, как хотят. А если епископ Иллиодор будет недоволен, пусть идет в народ и проповедует. Вдруг, иудеи услышат его проповедь и воспылают… Хотя, это маловероятно. Этот народ в своей вере весьма упорен.
— Я их не граблю, а они мне платят! Я буду торговать безопасностью! — осенило Виттериха. — Легкие деньги! Надо будет с его светлостью обсудить.
У него было еще одно дело. Войско герцога изрядно пополнилось пару недель назад. Две сотни данов, прибывших в город через Атлантику и Геркулесовы Столпы, строили в пригороде привычный им «длинный дом». Пока им и этого хватит. Пять кораблей ярла Эйнара ушли от разграбленного Кана и прибыли на службу к герцогу Истрии. Драккары, сделанные на пражских верфях, покачивались у пирса, а сами даны, отягощенные добычей из Нейстрии, обустраивали свое новое жилье. Изгои-викинги, которым стало тесно на бедных землях Дании, пошли искать себе новую Родину, и они ее нашли. Уже стояла поздняя осень, по меркам Скандинавии, а тут еще вовсю светит солнце. Рай, да и только!
Крепкие шумные парни с резким лающим говором поначалу напугали местных до икоты, но понемногу все привыкли друг к другу. Даны уже начали учить местную латынь, которая довольно сильно отличалась от языка, на котором говорили в Галлии. Но, тем не менее, дело понемногу пошло, а пока в городе звучали языки германцев, словен и даже чудной говор степняков-авар, приехавших получать княжеских коней.
Горожане, словно муравьи, трудились на стенах города. Камня в этих местах было полно, а голодных ртов еще больше. Его светлость Виттерих платил солью, и у него отбоя не было от желающих поработать. Крепость, сложенная из обломков общественных зданий, за этот год изрядно подросла. Стены подняли на три локтя, а на башнях мастер из Новгорода устанавливал баллисты, укрытые от дождя и ветра деревянной кровлей. Еще одна башня была вынесена на острый мыс, который крючком вдавался внутрь гавани, запирая ее от морской волны. Стены ее были подняты наполовину, и росли просто на глазах. Там трудилось полсотни человек, едва успевали камень и известь подвозить.
Воинством данов командовал Болли, младший сын Эйнара. Он и еще две сотни младших сыновей надежды на наследство не имели вовсе. Набеги и грабежи — вот их судьба. А, если повезет, то после многих лет войны будет куплена хорошая ферма на те деньги, что удастся скопить. Да только в Дании им никто землю не продаст, нет там такого закона. Это же земля! Ее только мечом взять можно. Крепкий малый лет двадцати пяти, с золотой гривной на шее, подошел к Виттериху и широко улыбнулся.
— Когда пойдем в викинг, конунг? — спросил он. — Парням нужно что-то есть, пить и что-то дарить шлюхам. Добыча из Нейстрии скоро закончится.
— Мы выйдем на следующей неделе, — ответил ему Виттерих. — Пока не начались зимние шторма, мы успеем кое-куда сходить.
— Что там есть? — жадно спросил дан. — Мы любим монастыри. Там много золота.
— Мы не станем трогать попов, Болли, — терпеливо ответил ему Виттерих. — Они нам еще пригодятся. Есть вещи поважнее золота и серебра.
— Что же это? — лицо дана удивленно вытянулось.
— Земля и люди, — пояснил Виттерих. — Земли тут много, а людей мало. И если мы промедлим еще несколько лет, то нам не достанется вообще ничего. Тут все захватят хорваты. Я буду платить тебе солью и серебром. Мы выходим на следующей неделе.