Удача вскоре оставила дана. Раненая нога подвела его, и он запнулся на секунду. Дирару, который все это время выбирал удачный момент для удара, больше и не понадобилось. Он вонзил копье в стопу больной ноги Сигурда, и поле боя огласил медвежий рев. Дирар отскочил и хлестким ударом булавы ударил по голове своего врага. Сигурд застыл на мгновение, глядя вперед недоумевающим взглядом, а потом упал лицом вниз.
— Сигурд! — Стефан бросился к телу друга, ощупывая голову, где на правом виске кость ушла глубоко, образуя впадину. Мешанина волос и кровяных сгустков закрывала рану, сочившуюся темно-вишневой кровью.
— Сигурд! — заплакал он, размазывая слезы по грязному лицу. — Дубина ты упрямая! Ну почему все даны такие дураки? Почему для вас важнее смерть, чем жизнь? Теперь вот и ты решил отправиться в свою Валхаллу! Нет ведь ее! Ты попадешь прямиком в геенну огненную! А чьи стихи я буду теперь слушать? С кем буду пить вино? Кто будет задавать мне дурацкие вопросы, ответы на которые знает любой ребенок? Ты только о себе и думаешь! Не вздумай помереть, сволочь этакая!
— Добей демона! — бесновались арабы. — Добей, Дирар!
Стефан наклонился и приложил пальцы к могучей шее своего друга. Пульс! Тонкая ниточка пульса билась под его пальцами! А рядом стоял полуголый Дирар ибн аль-Азвар, который уже занес булаву для последнего удара.
— Халид, сын аль-Валида! — заорал Стефан, прикрывая собой тело друга. Он поднял руку и направил ее на командующего армией. — Ты давал мне обещание! Помнишь? Пришло время выполнить его!
— Остановись, Дирар! — Халид ибн аль-Валид выехал вперед. — Чего ты хочешь, Стефан? Я помню про данное обещание. Никто не назовет меня лжецом.
— Отдай мне моего друга! — попросил Стефан, слезы на лице которого уже высохли. Его лицо вновь стало жестким и решительным. — Моего друга и его оружие! Я обязан ему, он не раз спасал мою жизнь. Я отвезу его в Кесарию, к лекарю.
— Твой друг едва жив, — пожал плечами Халид. — Тебе не довезти его до Кесарии. Впрочем, дело твое… Дирар, я прошу тебя сохранить ему жизнь. Ты уже победил. Все золото, что на нем, твое.
— Забирай его, — равнодушно пожал грязными плечами Дирар. — Он все равно помрет в пути. И доспех его забирай тоже. У меня есть тысяча верблюдов, но нет ни одного слона, на которого его можно было бы надеть.
И Дирар захохотал, радуясь удачной шутке. Будет, что рассказать вечером у костра.
— Двадцать солидов тому, кто довезет моего друга живым до Кесарии! — заорал Стефан. — Двадцать золотых, если его сердце еще будет биться! Ну, кто хочет получить целую кучу золота?
— Я хочу, господин! — один из купцов, скупавших добычу у воинов, растолкал их локтями и вышел вперед. — У меня самые резвые верблюды в Палестине. Мы положим его на повозку и будем идти день и ночь!
— Так чего ты встал! — заорал Стефан. — Поехали быстрее!
Пять дней пути они прошли за три. Верблюды едва дышали, когда вошли в ворота Кесарии, одного из последних бастионов власти императоров в этой земле. Загнанные животные роняли пену из пасти, а грязная шкура обтянула их бока. Даже им, двужильным, нелегко дался этот переход. Едва дышали и люди. Кто-то из них рвал жилы, обуянный алчностью, а кто-то — беспокоясь за жизнь своего лучшего друга. Как могли сблизиться настолько непохожие люди? Этого не понимал никто, даже они сами. Ведь более нелепой пары невозможно было даже себе представить. Тем не менее, когда повозка, запряженная хрипящими от усталости верблюдами, остановилась у дома лучшего врача Кесарии, Сигурд еще дышал. Стефан поил его всю дорогу, смачивая платок в горячей мутной воде, а Сигурд глотал ее кое-как. Ему становилось все хуже. Его язык оставался сухим, как терка, а правый зрачок увеличился до того, что радужка глаза стала почти не видна.
— Дерьмо! Проклятое дерьмо! — шептал Стефан, глядя на осунувшееся лицо своего друга. — Так не должно быть. Потерпи еще немного, парень! Мы уже рядом!
— Почтенный Евгений не принимает, — из дому вышел надутый спесью слуга, который брезгливо оглядел грязных пропыленных путников.
— Скажи, что к нему пришла целая куча золота, — хмыкнул Стефан. — А еще передай, что если он немедленно не займется моим другом, я лично перережу ему горло. Что ты выкатил на меня глаза, скотина? Ты же раб? Ты знаешь, что мне будет за то, если я сначала перережу глотку тебе? Небольшой штраф и компенсация твоей стоимости хозяину.