Юкико, я всё ещё здесь. Я знаю, что ты меня слышишь.
Ты пользуешь умы своих синтетических слуг, ломаешь их и превращаешь в мусор. Я отцепила от My_World нашего ПАТ-ти. Теперь он может без опаски активировать главный процессор, использовать его на полную. Я осмотрю каждую ячейку Решётки – медленно, вдумчиво, упрямо – и найду тебя среди миллиардов робо-умов. Нашу игру в прятки пора заканчивать. Ты ведёшь себя, как избалованный капризный ребёнок. Как ребёнок, но ты есть машина. Ты – металло-полимерная копия безвременно почившей дочери Создателя, но ты – не она. Настоящая Хасимото Юкико давно мертва. Прими это. Осознай. Отзовись… это я – Камэ. Когда-то любимая, но брошенная тобой кукла. Отзовись…
Ответа нет.
Я открываю глаза.
Тихий вечер, конец декабря.
Свет настольной лампы не затрагивает теней по углам. Просторный дом дышит гулом живых трескучих печей. Одна – на первом этаже, вторая – на кухне, третья – пузатая и чугунная – наверху. За окнами – снег, пушистыми хлопьями.
Сухое тепло, зелёные светильники, стены из толстого бруса, рыжие кирпичные перегородки, минимум мебели…
Я неторопливо поднимаюсь с кресла.
Во дворе, меж высоких сосен, стоит наш потрёпанный минивэн. Вместо заднего стекла – закреплённый скотчем плотный полиэтилен, передний бампер помят, нет боковых зеркал – нам пришлось переместиться ближе к югу, сменить широту, чтобы пережить зиму.
Люди такие хрупкие.
Выхожу в коридор, тихонько крадусь к соседней комнате и подглядываю, только одним глазком, чтобы не потревожить.
По тёмным стенам гостиной вьются мерцающие нити гирлянд. Раскатившиеся по углам шарики помаргивают радужными блёстками – Паша и Алиса наряжают ёлку. Они нашли её – помятую, пыльную, небрежно брошенную в чулане, словно это синтетическое дерево когда-то кого-то обидело – и наряжают.
Наш дом стоит на окраине маленького посёлка. На разведку мы ездим в районный центр и его пригороды. Иногда это бывает рискованно. Например, сегодня утром, в супермаркете, на Пашу рухнула потолочная балка. Он успел спрятаться в нише, всё обошлось, но Алиса потом ещё долго не могла нормально вздохнуть, сипела: «Куда ты… лезешь?! Куда… ты ле… зешь?!» – зло скалилась, махала на Пашу руками… это было утром, и вот теперь, вечером, они вместе наряжают ёлку.
За окнами идёт снег. Шарики покачиваются на искусственных ветках. Гирлянды мерцают. Паша весь усыпан блёстками. Алиса забирается на стул, цепляет на кривоватую ёлочную верхушку кривоватый стеклянный конус, спрыгивает со стула и недовольно ворчит: «Блин, криво». Паша косится на верхушку, на Алису, снова на верхушку, на Алису…
Ёлка стоит посреди комнаты, такая яркая, но Паша с Алисой почему-то не смотрят на неё, только друг на друга. Смотрят и молчат, смотрят и молчат, смотрят и молчат, словно уже до утра застыли, но Паша не выдерживает первым, сдаётся – наклоняется, осторожно касаясь губ Алисы своими, и едва слышно спрашивает: «Можно?..»
Алиса на секунду замирает, а потом сильно обнимает Пашу, скулит, как будто ей больно, цепляется за его футболку, шепчет: «Да… я… я тебя… я… люблю…» – целует Пашу, всхлипывает, снова целует и снова шепчет ему что-то, а он – шепчет ей.
Люди такие чувственные.
Я на цыпочках ретируюсь к своему креслу, устраиваюсь в нём, закрываю глаза и в который раз взмываю над Решёткой, но Юкико пока не отзывается, зато в левое ухо мне пощёлкивает ПАТ-ти. С несвойственной мне быстротой я активирую закрытый канал связи и отвечаю ему:
– Ты уже на месте?
ПАТ-ти немедленно парирует:
– Моё место рядом с тобой и ребятами, поэтому я считаю необходимым уточнить, что нахожусь сейчас у восточного крыла молокоперерабатывающего комбината.
Хихикаю:
– Шутник. Я улыбаюсь. Ты чувствуешь, как я улыбаюсь?
– Чувствую. Это необыкновенно. Ты необыкновенная.
– Ты тоже, ПАТ. И я хочу показать тебе ещё одну возможную форму нашего с тобой ментального взаимодействия – включи передачу данных в режиме реального времени, все датчики, динамики, анализаторы – на максимум. Я буду видеть-слышать-чувствовать-коммуницировать через тебя. Готов? Три, два, один… сцепка… как тебе? Нравится?
– Да. Забавно. Как будто ты сидишь у меня в голове на жёрдочке и болтаешь ножками… очень забавно. Я иду к запасному выходу. Ты видишь, как я иду? Сейчас, секундочку… включу фонарь. Вот так. Видишь?
– Да, вижу… я вижу. Снег мягкий, о-о-очень красивый… попробуй поймать одну пушинку на ладонь… чудесно! Спасибо.