«Главная потребность для жизни — вода и хлеб, и одежда и дом, прикрывающий наготу» (Сир 29: 24). Ныне же чревоугодников не удовлетворяют ни плоды деревьев, ни стручки бобов, ни коренья трав, ни рыбы морские, ни звери земные, ни птицы небесные. Но они доискиваются снадобий, приобретают пряности, откармливают животных и выбирают самых тучных. Этих животных тщательно готовят искусные повара и с роскошью подают к столу усердные слуги. Один человек измельчает и разрезает, другой смешивает и пожирает. Субстанция превращается в акциденцию, природа — в творение рук, чтобы пресыщенность вновь взалкала, а к брезгливости вернулось желание. Все это делается, чтобы возбудить чревоугодие, а не подкрепить природу, преисполнить жадность, а не восполнить нужду. Впрочем, наслаждение пищей столь мимолетно, что в пространстве оно едва занимает четыре пальца, а во времени — почти столько же секунд.
Умеренность презирают, к излишествам стремятся. Во множестве блюд и разнообразии вкусов алчность не знает предела, прожорливость превышает меру. Но когда отягчается чрево, мысли путаются и разум мутится. Отсюда происходит не здравие, но болезнь и смерть. Вот что говорит мудрец: «Не пресыщайся всякою сластью и не бросайся на разные снеди, ибо от многоядения бывает болезнь, и от пресыщения многие умерли» (Сир 37: 32–33). «Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то и другое» (1 Кор 6: 13).
Чревоугодие требует богатых даров, но воздает ничтожнейшими, ибо чем изысканнее яства, тем зловоннее кал. Что человек постыдно поглотил, то постыдно испражняет, сверху и снизу испуская ужасные ветры, издавая мерзкие звуки. Чревоугодие затворило двери рая (Быт 3), продало первородство (Быт 25: 28–34), хлебодара повесило на древе (Быт 40), Крестителя обезглавило (Мф 14: 1–12; Мк 6: 21–29). Навузардан, начальник над поварами, сжег Храм и разрушил весь Иерусалим (4 Цар 25: 8–10)[614]. Валтасар во время пира увидел руку, написавшую против него на стене: «Мене, Текел, Перес», и в ту же ночь умертвили его халдеи (Дан 5). «Сел народ есть и пить, а после встал играть» (Исх 32: 6). Но «еще пища была во устах их, как гнев Божий пришел на них» (Пс 77: 30–31). «Евшие сладкое погибли на улицах» (Плач 4: 5). Богач, который «каждый день пиршествовал блистательно» (Лк 16: 19), «похоронен был во аде» (Лк 16: 22–23).
Что постыдней пьяницы? Уста его смердят, все тело трясется. Он говорит нелепости и выдает тайны. Секретов нет никаких, где царствует пьянство. «Полные кубки кого не сделали красноречивым»[615]? Мало им вина, сикеры и пива: смешивают вино с медом, изготовляют мульс, делают кларет — с большим трудом, великим тщанием и немалыми издержками. Но отсюда происходят лишь стычки да ссоры, распри да склоки. «Излишнее употребление вина, — как говорит мудрец, — увеличивает ярость и гнев и совершает многие падения» (Сир 31: 35). Написано же Осией: «Блуд, вино и пьянство похищают сердце» (Ос 4: 11). Потому говорит Апостол: «Не упивайтесь вином, от которого бывает распутство» (Еф 5: 18). И Соломон: «Вино пьяняще, и пьянство буйно» (Прит 20: 1). Сыновья Рехава (Иер 35) и сын Захарии (Лк 1: 15; 7: 33) не пили вина и сикеры или иных пьянящих напитков.
Пьянство открыло наготу Ноя (Быт 9: 20–25), совершило кровосмешение (Быт 19: 30–35), убило царского сына (Дан 5), обезглавило военачальника (Иф 12: 1 — 13: 8). Истинно говорит Соломон: «Пьяницы и задающие пиры обеднеют» (Прит 23: 21). Исаия же: «Горе вам, которые с раннего утра ищете сикеры и до позднего вечера разгорячаете себя вином; и цитра и гусли, тимпан и свирель и вино на пиршествах ваших» (Ис 5: 11–12). «Горе вам, которые храбры пить вино и сильны приготовлять крепкий напиток» (Ис 5: 22). «Вот веселье и радость! Убивают волов и режут овец; едят мясо и пьют вино: будем есть и пить, ибо завтра умрем! И открыл мне в уши Господь Саваоф: не будет прощено вам это нечестие, доколе не умрете» (Ис 22: 13–14). Увы венку гордости Ефремлян (Ис 28: 3)! «Священник и пророк обезумели от пьянства; побеждены вином, в видении ошибаются, в суждении спотыкаются» (Ис 28: 7). О стыд! Когда у одного священника просили благословить евангельское чтение, он, изрыгнув вчерашний хмель и ночное опьянение, возгласил: «Питие рабов своих да благословит Царь ангелов»[616].
614
Автор использует греческую традицию текста Книги Царств, где данный персонаж обозначен как архимагир (αρχιμάγειρος), т. е. начальник над поварами (IV Reg 25: 8–10 // Septuagina: Id est Vetus Testamentum Graece iuxta LXX interpretes / ed. A. Rahlfs. Stuttgart, 1979. P. 751), хотя в переводе Иеронима он фигурирует как princeps militiae (IV Reg. 25: 8–10…).
616
Парафраз благословения перед принятием пищи: «Cibum et potum servorum suorum benedicat rex angelorum».