Авторитет крупного мастера и высокие человеческие качества определили видное место Мндоянца в архитектурно-общественной жизни. В течение ряда лет он был членом правления Союза архитекторов СССР и заместителем председателя правления Московской организации союза. Заслуги его отмечены двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденом «Знак Почета» и медалями. Полная творческого горения жизнь Мндоянца — замечательный пример беззаветного служения архитектуре родной страны.
А. МНДОЯНЦ
Кремлевский Дворец съездов. 1961. Совместно с М. Посохиным, Е. Стамо, П. Штеллером, Н. Щепетильниковым, инженеры Г. Львов, А. Кондратьев, С. Школьников, Т. Мелик-Аракелян
Здание Совета Экономической Взаимопомощи. 1964 —1968. Совместно с М. Посохиным, В. Свирским, инженер Ю. Рацкевич
Проспект Калинина. 1964—1968. Совместно с М. Посохиным, Г. Макаревичем, Б. Тхором, Ш. Айрапетовым, И. Покровским, Ю. Поповым, А. Зайцевым
Л. К. Игнатьева
Г. ЗАХАРОВ
В кругах, близких к И. В. Жолтовскому, нередко повторялась его мысль, что сила должна идти об руку с нежностью. И, хотя/ сказанное относилось к архитектуре, лучшим примером из жизни, подтверждающим эту мысль, считали творческий союз Григория Алексеевича Захарова и Зинаиды Сергеевны Чернышевой. Они — ровесники. Дети крестьян, они вместе учились на архитектурном факультете Ленинградского института инженеров коммунального строительства, вместе сделали почти все свои архитектурные работы, одновременно были избраны членами-корреспондентами Академии архитектуры СССР, преподавали, стали лауреатами Государственной премии СССР. Ни одно сколько-нибудь серьезное решение в жизни не принималось без взаимного совета и согласия.
Г. А. Захаров родился в Козельском уезде Калужской губернии. Первым его ярким архитектурным впечатлением был «калужский ампир».
В 1927—1929 гг. Захаров учился на рабфаке имени Артема в Москве, а затем продолжал образование в Ленинграде. Он много ходил по площадям и набережным Ленинграда, «прочитывая» их красоту, объясняя себе причины их притягательной силы.
После успешной защиты диплома в группе Н. А. Троцкого в 1934 г. Захаров был направлен в только что открывшуюся аспирантуру Всесоюзной академии архитектуры. Этим же летом Г. А. Захаров и 3. С. Чернышева стали мужем и женой и переселились в Москву. Здоровья и увлеченности хватало на ученье, альпинизм, лыжи, плаванье...
По окончании аспирантуры в 1937 г. Григорий Алексеевич был оставлен в Академии архитектуры. Работал в кабинете жилых и общественных зданий над сериями типовых проектов школ и театров.
Первой работой, принесшей молодому архитектору известность, была победа в закрытом конкурсе на проект панорамы «Штурм Перекопа». Здание должно было показать мощь выкованной в боях Красной Армии, отразить героику сражения, в результате которого 20 лет назад завершился важный этап гражданской войны.
В тревожной ситуации предвоенного времени конкурс имел большое патриотическое значение. В апреле 1941 г. были объявлены итоги третьего тура — первая премия была присуждена Г. А. Захарову. Никто тогда не думал, что всего через два с небольшим месяца начнется война и скоро задача создания памятников героям станет насущной задачей.
Как и многие архитекторы столицы, Захаров был сразу привлечен к маскировочным работам. Их группа занималась имитацией построек Кремля в излучине Москвы-реки в районе Крылатского. И не один раз немцы сбрасывали бомбовый груз на этот «кремль», видели пожар, но назавтра он снова стоял, и снова бомбы падали на пустырь.
Осенью 1941 г. вместе с Академией архитектуры Григорий Алексеевич и Зинаида Сергеевна были эвакуированы в Чимкент. В трудном быту военного времени помимо текущей работы они сумели заняться исследованием традиционного жилища Средней Азии и сделали серию проектов для малоэтажного строительства.
Осенью 1942 г. Григорий Алексеевич вернулся в Москву с чертежами конкурсного проекта Пантеона героев Великой Отечественной войны. Высокий зеленый курган накрывал собой город-некрополь. Пять улиц некрополя вели к широкому обходному кольцу и круглому колонному залу. Пять гигантских ниш и десяток протяженных каменных залов предназначались для колумбариев. Огромные здания, как бы врытые в склон кургана и напоминающие флорентийские палаццо, отмечали выходы улиц. Холм навевал мысль о былинных курганах южнорусских степей, о древних битвах и жизнестойкости народа. Золотая фигура, венчавшая мемориал, должна была сиять, подобно Вечному огню.