Довольно резво, надо заметить.
— Это что было? — спросил я девушку.
— Прости, я вам помешала? Просто увидела строго друга и решила поздороваться.
— Друга? Да он тебя, похоже, боится.
Глафира пожала плечами.
— Ну, что ты, Коля! Как этот дылда может меня бояться? Я же хрупкое, нежное создание. Пойдём лучше в буфет.
— Погоди. Что-то тут не так.
— Так-так. Идём, я есть хочу! Просто ты ещё не понял, как тебе со мной повезло. Но обещаю, ты оценишь.
И девчонка потащила меня в столовку.
Глава 28
Наворачивала она, кстати, пироженки только так. Одну за другой. Не знаю, как в неё столько влезло эклеров, буше и корзинок с кремом. Наконец, Глафира довольно похлопала себя по животу и улыбнулась, словно кошка.
— Кайф! — поделилась она с нами. — Шикарный буфет!
— Не боишься набрать вес? — поинтересовалась Аня.
— Неа! У меня быстрый обмен веществ. Ничего не откладывается.
— Это сейчас. А потом выработается привычка, и начнёшь с годами толстеть.
— Этого мне нельзя, — серьёзно качнула головой Глафира. — Муж разлюбит, — она покосилась на меня. — Верно?
— Святая правда, — согласился я.
— Вот видишь? Придётся взять себя в узду. Но чуть попозже. Со следующего года, например.
В конце дня моя невеста отправилась в кружок рукопашки «крушить морды», как она выразилась, а я пошёл на парковку в компании Кирилла.
— В чём именно твоя сестра вундеркинд? — спросил я, пока мы спускались по лестнице. — Кроме предметов.
— Во всём. У неё медалей и грамот больше, чем страниц в учебнике по физике. А что?
Я рассказал о случае с Хомутовым.
— Мне показалось, он её попросту боится.
— Как огня! — кивнул Кирилл. — Наши роды сотрудничают, и его часто оставляли у нас. Глашка лупила его всё время. А потом они пару раз встречались на турнирах по боевым искусствам. Она его жёстко размазала. Было просто больно смотреть на парня.
— Он же старше. Не то, что её, а и нас.
Кирилл развёл руками.
— Потому и гений.
— Значит, хорошо дерётся. Понятно.
— Не совсем верное слово. Глашка на ринге просто монстр. Буквально раскатывает противника в блин. А в жизни, честно говоря, ещё страшней. Там-то правил никаких нет.
— Небось и тебя поколачивала?
Кирилл тяжело вздохнул.
— Три сломанных ребра, два пальца и рука. В локте.
— Ничего себе, у вас домашние развлечения!
— Да уж! Сёстры её боятся, как чумы.
— А ведь и не подумаешь.
— Не подумаешь, — согласился Кирилл. — Так что ты сделал интересный выбор.
— Ты это так называешь?
Парень пожал плечами.
— Что сказать? Удачи, Коля.
— Да ладно, перестань. Уверен, жена из неё выйдет отличная.
— Вполне возможно. За тебя я тоже, если честно, не переживаю. Муж это муж. А вот насчёт остальных твоих будущих жён… Боюсь, несладко им придётся.
Чёрт, а ведь он может оказаться прав. Этакая фурия наведёт диктатуру в моём гареме. Если дать ей волю, конечно.
— Думаю, рано или поздно Глашка предложит тебе побороться, — сказал вдруг Кирилл. Мы уже вышли на улицу и шагали к машинам. — Наверняка захочет выяснить, кто из вас сильней. Лучше отмажься.
— А вдруг мне повезёт?
— А если нет? Получится, тебя побила будущая жена. Нехорошо. Впрочем, тебе Глашка может и поддаться. Она далеко не дура. Но всё равно будет знать, что сильнее, как боец.
— Ладно, посмотрим. Спасибо за заботу. До завтра.
От школы я поехал в госпиталь навестить Марту. Представляю, как она расстроена, что пропустила атаку гулей и не получит вассалитет. Хотя для меня главное, что жива и пришла, наконец, в себя.
В больнице я прежде всего переговорил с лейб-медиком.
— Прогнозы положительные, — сказал он. — В принципе, идёт на поправку. Думаю, через недельку выпишем. Можете зайти, только ненадолго, пожалуйста. Она ещё быстро устаёт. Очень тяжёлое состояние было.
— Спасибо, Евгений Васильевич. Вы просто кудесник.
— Ерунда. Тут от целителя далеко не всё зависит. Настоящие чудеса случаются редко. Лечение было плановым и дало оправданные результаты. Но повозиться поначалу пришлось, конечно. Когда девушка вернётся домой… в смысле, в замок, не нагружайте её сразу. Дайте окрепнуть.
— Само собой. Главное, чтобы она сама не надорвалась. Но это уж моя забота.
Зайдя в палату, я помахал Марте рукой и направился к тумбочке, чтобы поставить в вазу охапку пионов. В Камнегорске розы были редкостью, и дарить их полагалось только по большим праздникам и лишь большим людям, так сказать, но никак не подчинённым. А вот пионы считались цветами универсальными и в то же время благородными, ибо символически связывались с императорским домом. Я подозревал, что в этом плане город когда-то испытал японское влияние.