– Что с моими родителями? – повышаю я голос.
– Я же сказал: срочный отпуск.
– Вы думаете, я настолько туп и готов поверить в каждое ваше слово?! – от гнева моя рука покрывается искромётным пламенем.
Заметив это, Рохал лишь криво улыбается.
– Видит Юпитер, я хотел по-хорошему, – тихо бормочет он и делает знак двум громилам.
Я встаю со стула, обе руки горят ярким огнём. Мистер Бёрк говорил мне бежать, если что-то пойдёт не так. И сражаться, если потребуется. Всё пошло не так, и чтобы сбежать, мне нужно вырубить двух амбалов, а заодно и члена Совета. С последним могут возникнуть трудности. Рохал с интересом наблюдает за мной и громилами, ожидая, что же произойдёт дальше.
Я беру стул и кидаю его в одного из верзил. Тому хоть бы хны, а вот стул разломился на две части.
Я перебрасываю всё пламя с рук в один кулак и ударяю одного громилу в челюсть. Тот воет от боли, но хватает меня за руку, будто она тонкая спичка. Тогда я снова призываю пламя и больно обжигаю увальня. Тот не выдерживает и отпускает меня, но успевает больно ударить по ребру. Не обращая внимания на колющую боль, я кидаюсь к двери, но путь преграждает второй. Сзади стоит первый громила, которого я и обжёг.
– Эндрю, это бессмысленно, – скучающе говорит Рохал. – Я не причиню тебе вреда, если того не потребуют обстоятельства.
Я оборачиваюсь. Рохал встаёт и медленно подходит ко мне. Моё внимание притупляется, и я не замечаю, как громилы подходят сзади и скручивают мне руки, заломив их за спину. Издав короткий крик от острой боли, я пытаюсь призвать огонь. Не думал, что использовать огонь с заломленными руками так сложно.
Громилы ставят меня на колени. Надо мной возвышается Рохал, опирающийся на жуткую трость со змеиной головой.
– Мы могли бы обойтись без этого, – тянет он. – Но ты меня вынудил. А теперь послушай то, что я тебе сейчас скажу.
– Это сделал ты, – с ненавистью выпаливаю я. – Ты их похитил!
Я пытаюсь вырваться, но хватка у верзил крепкая. Огонь разгорается в моём теле, он жаждет свободу, хочет на волю. Пламя не любит, когда его насильно удерживают.
– Не нужно, – говорит Рохал. – Тебе же будет хуже.
Плевать. Я чувствую этот огонь. И он, как и я, требует свободы!
Рохал кладёт руку на мою голову. Он закрывает глаза и на чём-то сосредотачивается. Я чувствую, как силы покидают меня, но их всё равно слишком много. Рохал и сам это понимает, он не может забрать даже каплю моих сил.
Рохал не выдерживает и убирает руку, которая заметно покраснела и покрылась небольшими волдырями.
– А ты силён, – сквозь зубы говорит он. – Даже слишком. Но моё терпение не вечно.
– Ты боишься меня, – догадываюсь я. – Боишься моей силы. Как и Высший.
– Высший никого не боится! – Рохал приставляет к моему горлу лезвие, вышедшее из трости. – А уж тем более жалкого мальчишку.
– Что с моими родителями?
– Пока всё хорошо. И как долго так будет продолжаться, зависит только от тебя, Эндрю Арко.
– Чего от меня хочет Высший?
– Всё очень просто. Ты отправляешься на Битву, приводишь свой Тригон к двенадцатой победе и вступаешь на службу к Высшему, принеся ему клятву верности. И твои родители будут живы и в полной безопасности.
– А если я откажусь?
– Ты не можешь отказаться. Это воля Высшего, а он твой правитель. И ты же хочешь спасти своих родителей, верно?
Хочу. Больше всего на свете. Но прислуживать Высшему я не намерен.
– Двенадцатая победа… Это приведёт к войне. Огонь не должен выиграть.
– И ты выберешь не только свою смерть, но и гибель Льва и Овна? Выберешь весь мир, а не свой Тригон, не свою страну? Я был лучшего о тебе мнения, – печально вздыхает Рохал. – Думал, ты чуточку поумней. Сделаем так: ты отправляешься на Битву, ведёшь себя как хороший мальчик. За полгода мозги у тебя встанут на место, и вот тогда двенадцатая победа у Огня в кармане. А дальше всё, как и сказал ранее: клянёшься Знаком и служишь Высшему, как его самая верная собачонка.
Лезвие ещё сильней давит мне на горло. Я молчу. Глупо ждать, что директор ворвётся в кабинет и поможет мне. Может Бёрк и справится с верзилами, но Рохал слишком силён.
– Вижу, мы договорились. – Рохал воспринимает моё молчание, как знак согласия, и убирает лезвие.
– Пошёл ты.
Рохал ударяет меня в челюсть. Затем ещё раз и ещё. Дыхание сбивается, но я всё ещё держусь. В глазах мерцают звёздочки, во рту появляется металлический вкус. Окончательно я вырубаюсь, когда Рохал ударяет меня своей тростью по голове.
***
Всё тело болит, особенно голова. Открыв глаза, я поднимаюсь. Всё плывёт, взгляд отказывается фокусироваться. Боль от удара звенит в голове. Через некоторое время нормальное зрение возвращается ко мне, и я понимаю, что нахожусь неизвестно где.
Комната довольно-таки большая и просторная. Сам я сижу на мягкой кровати. Стены бежевые, чёрный ковёр закрывает деревянный пол. Есть шкаф, письменный стол, два кресла-мешка. На тумбочке рядом с кроватью валяется записка. Открываю её и не сразу понимаю написанное, ибо головная боль не даёт покоя. Через некоторое время до меня доходит её смысл: «Ужин в 18:00. Не опаздывайте. Приведите себя в порядок».
– Кровавая резня, встречай меня, – бормочу я.
Судя по часам, до ужина остаётся полчаса. Я вытаскиваю из шкафа чёрную футболку и такого же цвета джинсы. Снимая старые вещи, я замечаю на теле, в районе рёбер, огромный тёмно-фиолетовый синяк. А посмотрев в зеркало, я обнаруживаю, что нижняя губа припухла.
Всё пошло не так. Я попал на Битву, разозлил члена Совета, и теперь должен вести себя так, как хочет Высший. И делать это надо ради спасения родителей. Но Рохал мог и обмануть меня. Вдруг они уже мертвы, а я лишь шестёрка в этой игре. Но порой шестёрка выигрывает у туза, а значит не всё потеряно.
Остаётся лишь надеяться, что Высший ещё не заказал мне гроб. Хотя зачем ему тратиться на меня, если тело можно просто закопать или сжечь? Таких мрачных мыслей у меня раньше не наблюдалось. Жизнь и впрямь поворачивает совершенно не в ту сторону.
Выйдя из комнаты, на лестничной площадке я встречаю девушку из Тригона Воды. Посмотрев на неё, я невольно улыбаюсь, что немного больно, но сделать с этим я ничего не могу. Девушка отводит глаза, не обращая на меня никакого внимания. Такая реакция меня смешит, но я сдерживаю смех, потому что смеяться будет ещё больней.
Вьющиеся русые волосы свободно разбросаны по спине. Сама девушка низкая, с курносым носом и тонкими бровями. На её лице рассыпаны едва заметные веснушки. Я замечаю, что и она с интересом на меня поглядывает.
– Так и будешь пялиться на меня? – спрашиваю я и широко улыбаюсь, несмотря на боль.
Девушка смущается и отводит глаза. На этот раз я не выдерживаю и смеюсь.
– Расслабься, – говорю я и останавливаюсь на лестнице. – Я привык к такому.
Девушка молчит и просто проходит мимо меня.
– Серьёзно? Настолько правильная, что даже не ответишь мне? Водные все такие скучные или только ты одна такая бука? Вот огненные очень общительные, но ты и сама это уже заметила. Я очень надеюсь, что тебя это не бесит. Хотя, такое чувство, что сейчас ты взорвёшься. Но ведь водные такие спокойные и скучные, верно?
Я чувствую, как злость кипит в этой незнакомке. Она краснеет от гнева, но всё равно продолжает молчать. Я фыркаю и быстро спускаюсь по лестнице.
В проёме виден сам зал, а заодно я замечаю знакомые лица. Марк и Ари, которые, к сожалению, тоже попали сюда, что-то бурно обсуждают. Я хочу направиться к ним, как тут молчаливая девушка спотыкается то ли об порог, то ли об собственную ногу, и летит вниз. Она запросто могла бы себе что-нибудь сломать, если бы я вовремя не подхватил её.
Я разворачиваю её к себе лицом. Наши взгляды встречаются, и готов поклясться, что красивей глаз я не видел. Большие, с чёрными длинными ресницами голубые глаза. Взгляд падает на её губы: розовые, нижняя губа пухлее верхней. Кожа светлая, ровная.
Девушка резко отстраняется от меня, как ошпаренная. Я вновь глупо улыбаюсь.