От разглядывания фотографии меня отвлекает вернувшийся доктор Фаррелл. Лицо у него красное, на лбу блестят капельки пота.
Доктор старательно не обращает внимание на Бенсона, который всё ещё сидит на его месте, и смотрит на меня:
– Эндрю, – пыхтит он. – Следующую неделю вам лучше не перенапрягаться. Способности использовать по минимуму, особенно огонь. Я сообщу об этом вашему препода…
– Завтра Арко встречается на поле боя со Скорпионом. Способности ему необходимы, – встревает Бенсон.
Эти слова вводят Фаррелла в замешательство. Он что-то невнятно мычит, а потом еле выдавливает:
– Но это слишком опасно. Триста восемьдесят единиц это не шутки! Так можно навредить другим и самому себе. Бой лучше перенести или вовсе отменить.
– Исключено. Сам повелитель настаивает на нём.
Святой Юпитер, а на чём ещё будет настаивать Высший? Или он решил взять мою жизнь под свой контроль?
Как только эта мысль ударяет мне в голову, по всему телу пробегают неприятные мурашки.
– Но… но… Это опасно… Очень опасно!
– Всё хорошо, доктор Фаррелл. Это всего лишь бой со Скорпионом, там и напрягаться не нужно, – заверяю его я.
– Но ваши силы… Если они выйдут из-под контроля…
– Арко не зря получил звание выдающегося Стрельца. В случае фиаско он сможет взять ситуацию под свой контроль, – решительно говорит Бенсон-старший и встаёт с места доктора. – Фаррелл, вы, как всегда, зря беспокоитесь.
– И вовсе не зря! – поднимает вверх указательный палец доктор. – При таком показателе выброс уже должен был произойти, убив своего хозяина! Вам ли это не знать, Бенсон! – голос доктора переходит на крик. – Это случилось с Тони, а теперь может погибнуть ещё один невинный мальчик!
– Тони не ваша забота, доктор Фаррелл, – рявкает мистер Бенсон. – Как и все остальные чемпионы.
Бенсон уходит, оставив доктора в гневе, а меня в недоумении. Между этими двумя давняя вражда, и появилась она из-за парнишки по имени Тони. И если вспомнить слова доктора, то он мёртв.
Подойдя к столу, Фаррелл берёт первую попавшеюся бумажку, вытирая ею лицо.
– Извините, а кто такой Тони? – осторожно спрашиваю я.
Фаррелл откладывает бумажку и, не поднимая глаз, говорит:
– Уже никто, – печально вздыхает он. – Лишь мальчик, мечтавший получить одобрение своего отца. Лишь мальчик, так любивший своего младшего брата, что всё время рассказывал о нём. Лишь мальчик, который больше не увидел его.
Неужели он действительно говорит о брате Алана Бенсона, нынешнего чемпиона?
– Он погиб на поле боя. Прямо на Битве, прямо в сражении. У него произошёл выброс, и… Воздух поглотил его… Убил.
– Но как?
– Всё в этом мире требует свободы. И силы сидеров в том числе. Когда происходит выброс, то сначала энергия берёт под свой контроль бывшего хозяина, а потом постепенно уничтожает его, ведь он так долго удерживал её в неволе. Если выброс сильный, то сила сразу убивает сидера.
Я всегда думал о своём огне, как о чём-то едином со мной, будто это часть меня. Так и есть. Только в случае одной ошибки, одного выброса, собственное пламя обернётся против меня.
Вот теперь меня поистине смущает мой показатель. Даже если это и связано со Змееносцем, прямо об этом спросить я не могу. А значит есть два варианта: съесть много шоколада, чтобы нормализовать силы, или попросту забыть.
– Если почувствуете переизбыток, то сразу ко мне, – говорит доктор. – И возьмите это. Обязательно съешьте к завтрашнему дню.
Он протягивает мне плитку шоколада, которая оказывается вдвое больше предыдущей.
Я благодарю доктора Фаррелла и ухожу, пожелав напоследок хорошего дня. Но что-то мне подсказывает, что грустные воспоминания о погибшем Тони только расковыряют так и незажившую рану.
Фаррелл – один из тех людей, которым Битва принесла множество боли и страданий. Таких людей больше, чем можно представить. Но всех объединяет скорбь по погибшем близким, которую принёс Высший. Сколько вообще людей пало от его руки? И сколько умрёт ещё?
Я решаю заглянуть в лазарет, находящийся рядом с кабинетом осмотра сил, и проверить своих друзей. Насколько мне известно, сейчас и Ари, и Марк как раз здесь.
В то время пока Марк спит, Ари сидит на узкой кровати, свесив ноги, и тупо глядит в пол. Кожа у неё побледнела, а руки кажутся ещё тоньше.
– Ари.
Несмотря на шёпот, она вздрагивает.
Я сажусь на край койки рядом с ней.
– Как ты?
– Лучше, чем Марк. У него вывихнута нога, сломан нос в нескольких местах.
– Колланс получит своё, – уверяю я её. – Уже завтра.
Я беру её ладони в свои. Руки у Ари непривычно холодные. Обычно у сидеров огня кожа тёплая, как пламя, что живёт внутри них. Но Ари потеряла достаточно много сил.
Проблемы с гневом у Ари наблюдаются с самого детства. Ещё до учёбы в академии, она очень сильно разозлилась на родителей, которые уже знали, что Арабелла – сидер. Уже тогда они относились к ней, как к заряженной бомбе. Ари, будучи ещё ребёнком, не выдержала. Её силы вышли из-под контроля. Маленькая девочка устроила пожар, который удалось потушить лишь тогда, когда Ари успокоилась. Её отец получил серьёзные ожоги, чуть меньше пострадала мать. А Ари осталась живой и невредимой. После этого её забрали в академию, однако и там не усмирили её пыл.
Ари всё ещё остаётся вспыльчивой девчонкой с добрым сердцем. Но лучше её не злить. Это золотое правило я усвоил, когда познакомился с ней. В тот день Ари разбила мне губу, а Марку поставила по синяку на оба глаза.
– Как думаешь, мы победим? – тихо спрашивает она.
– Победа многого стоит.
– Я не хочу никого убивать. Но и умирать не хочу.
– Никого не убьют, – обещаю я ей. – Все будут живы.
– Ты ведь знаешь, это невозможно.
Невозможное должно стать возможным. Иначе весь мир обречён.
– Я обещаю тебе, что ты не умрёшь, как и Марк. Я не дам вам умереть. Вас я точно не отдам в руки Высшего.
Я дорожу своими друзьями и всегда буду рядом с ними. Но против Высшего я должен действовать один, иначе потеряю всё.
***
Мне снится, что кто-то громко и яростно кричит моё имя, пытаясь дозваться до меня, но по какой-то причине я не отвечаю. После того, как кто-то грубо и бессовестно стаскивает с меня мягкое одеяло, я понимаю, что это не сон.
– Эй, вы с ума сошли?! – Я в панике ищу чем мне прикрыть голый торс. Стыдиться мне нечего, но мало кому нравится, когда в комнату вламываются посторонние люди. Это оказываются Нерп и Бенсон. – Что на этот раз я натворил? – сонно бурчу я.
– Одевайся, – приказывает Нерп.
– Сейчас пять утра! – смотрю я на часы. – Пожалуй, я останусь здесь и посплю.
– Арко!
– Понял-понял, встаю уже.
К счастью, когда я одеваюсь, учителя соизволили выйти в коридор. Это хорошая возможность залезть обратно под одеяло и поспать ещё часок. Но я волевой человек. Поэтому, пересилив себя, я в последний раз кидаю прощальный взгляд на мягкую постель и выхожу в коридор, где меня уже ждут преподаватели. Они просят меня идти за ними, хотя скорее это звучит как приказ. Я широко зеваю и плетусь вслед за ними.
Преподаватели приводят меня к какой-то раздевалке или что-то наподобие этого. Комната небольшая, стены облезлые и тёмные. Рядом с боковыми стенами стоят узкие лавки без спинок. Спереди дверь, ведущая, как я догадываюсь, на арену.
– А как же завтрак? – жалобно протягиваю я.
– Успеешь ещё, – резко отрезает мистер Бенсон.
– Пока потренируйся. Бой начнётся в восемь, – сообщает Нерп и захлопывает дверь. Я дёргаю за ручку и убеждаюсь в том, что заперто. И вот я один, в тесной раздевалки, где и не развернуться.
Я задаюсь себе одним лишь вопросом. Какого Юпитера меня разбудили так рано, если я спокойно мог прийти за пять минут до боя? Это верх несправедливости!
Решив не терять времени зря, я отрабатываю пару приёмов. Но ярость и сонливость берут своё, поэтому в первую очередь я собираюсь выбить эту треклятую дверь с петель! Я делаю удар ногой с разворотом, что влечёт за собой один из самых простых приёмов: арку огня. Ничего даже не загорается, и устраивай после этого пожары!