Конечно. В отличие от меня, она всё ещё помнит слова Высшего, да и о своих не позабыла. А я так просто пренебрёг этим, хотя предупреждение было сделано именно мне.
Я не нужен ей. Эшли не нуждается ни во мне, ни в моей любви. Она не чувствует ничего из того, что испытываю к ней я.
Я лишь наивный дурак, полюбивший девушку из другого Тригона. Я не могу отказаться от этих чувств, переполняющих меня изнутри, когда я её вижу. В груди вспыхивает огонь, становится жарко, воздух кажется чище и меня тянет к ней. Но это невзаимно. И я должен это понять.
– Я не должен был, – говорю я и убираю руку за спину. – Ты права.
Эшли даже не смотрит на меня. Её левая рука машинально касается правой, прикрывая запястье. Похоже, она не забыла о моём вопросе, но я затронул больную для неё тему. В тот день, перед нашим сражением, я краем глазом заметил что-то странное на её руке. То ли шрамы от порезов, то ли мне просто показалось. Но судя по её беспокойству, я увидел то, что не должен был.
Я поворачиваю в сторону дома, оставляя Эшли одну на арене. Мне действительно нужно отдохнуть, хотя бы на сегодня забыть о тренировках. Но, вспоминая слова Высшего, я думаю, как мне стать сильней, чтобы защитить не только себя, не только своих близких, но и спасти весь мир, погрязшей в крови и боли.
Три неровные царапины – это клеймо, что дал мне Высший. Знак, чтобы показать моё место, показать, что я ничего не стою. Но он недооценивает меня. Я никогда не был слабым, а Высший далеко не всесильный.
***
Мишель провалялась в больничной койке до начала июля. За это время её регулярно навещал Тригон Земли, и несколько раз прорывались ребята других Знаков. Так, почти перед её полным выздоровлением, я пробираюсь в лазарет вместе с Аланом и Марком через окно. Если мне взобраться по стене не составляет большого труда, то Алан использует воздух, чтобы поднять себя и Марка до нужного окна. Первым лезу я, чтобы проверить нет ли кого-то из преподавателей. Убедившись, что в лазарете только Мишель, я пролезаю через окно.
– Эндрю!
– Тсс! – Я прикладываю к губам указательный палец. – Меня не должно быть здесь.
– Хорошо, что ты пришёл. А то вижу только рожи Тео и Питера, – жалуется она.
– Я и не один! – говорю я, помогая взобраться Марку.
– Привет! – весело машет он, как только его ноги касаются пола лазарета.
Алану же помощь не понадобилась. Он, подобно ветру, влетает в комнату.
– Ты теперь летаешь? – ехидно спрашивает Мишель.
– Я парю в воздухе, а не летаю, – поправляет её Алан.
– Зануда, – фыркает та.
– Я просто знаю истинную природу своих сил.
– И только что подтвердил своё занудство, – ухмыляется Дева.
– Любезностями обменяетесь позже, – усмиряет их пыл Марк. – Как ты, Мишель?
– Уже лучше.
– Ты видела того, кто на тебя напал? – сразу же спрашиваю я.
Судя по сменившемуся выражению лица, Мишель не хочет об этом говорить.
– Это была девушка, – заявляет она. – Она с кем-то говорила.
– А второго ты не видела? Слышала, о чём они говорят?
– Нет. Ни видела, ни слышала. Я хотела подойти к ним, но, когда снова туда посмотрела, оба пропали. А затем та девушка и напала на меня. Конечно, без боя не обошлось, я даже выдернула пару волосков! Но проиграла.
– Ты видела её лицо? – спрашивает Алан.
Мишель мотает головой.
Значит, девушка с белыми волосами. Если они натуральные, то известен и её Тригон, а ещё то, что она сидер. Ведь белые, как снег, с рождения волосы могут быть только у воздушных сидеров.
– Но зачем? – спрашивает Марк.
– Что зачем? – не понимает Мишель.
– Допустим, эта девица с кем-то говорила и подумала, что ты подслушала их разговор. Но она могла просто вырубить тебя и всё!
– Но вместо этого она чуть не убила тебя, – присоединяется Алан.
– Уж извините, но я не успела у неё спросить, какого Меркурия она это сделала!
– Это был приказ, – уверенно заявляю я.
Все трое одновременно поворачиваются ко мне. Выражения их лиц абсолютно одинаковые: вопросительные, удивлённые и требующие объяснений.
– Начнём с того, что той девушке не нужно было убивать тебя, Мишель. Лишь припугнуть.
– Извини?
– Я оказался рядом. А это слишком приятное стечение обстоятельств, – поясняю я. – Скорее всего, тебя заметили сразу же. Но не подали виду. А Высший посчитал это возмутительным. Вот и приказал той девчонке слегка наказать тебя. Но мы не знаем, кто она и как воспринимает слово «слегка». К тому же ты сопротивлялась. Девица сделала нам предупреждение, чтобы никто не лез в дела Высшего.
– Но Высший ушёл раньше тебя, – напоминает Алан. – И с чего ты взял, что это был он?
Алан по чистой случайности узнал, что Высший был в пыточной. Остальным я говорю лишь то, что мельком встречался с Высшим.
Высший действительно вышел оттуда раньше, чем я. И шёл намного быстрее меня по понятным причинам. Но со своим слугой он мог встретиться раньше. И время как раз подходит. Он отдал приказ, зная, что на арене появлюсь я. Но откуда он мог знать, что я успею? Ранение, что получила Мишель, оказалось довольно-таки серьёзным.
Да он и не знал. Жизнь Мишель его не интересует, как и ничья жизнь. Он просто поставил на меня, и я успел. Но кто знает, что бы случилось, приди я на минуту позже?
– Это было до того, как он пришёл в пыточную, – говорю я. – Я уверен.
– Но, Эндрю, зачем ему стоять рядом с ареной и с кем-то беседовать? – пытается облагоразумить меня Марк.
– Может прогуливался под звёздным небом вместе со своим слугой, – бурчу я.
– Все твои догадки основаны на этом «может», – замечает Алан.
– О, ты действительно тот ещё зануда!
Мы сидим ещё час и болтаем так, словно мы старые друзья, а не относимся к разным Тригонам. По сути это странно, но какого-либо неудобства я не чувствую. Алан и Мишель точно такие же, как я и Марк. А за их постоянными шутками в сторону друг друга можно наблюдать вечность. Становится даже интересно, кто выигрывает в их словесной перепалке. Пока Мишель рассказывает о своих приключениях вместе с Тео и Питером в регионе Дева, Алан очень часто перебивает её, вставляя комментарии. А в то время, как я и Марк говорим про забавные случаи, произошедшие в наших жизнях, они успевают завязать спор неизвестно из-за чего.
– Как думайте, что на четвёртом этаже? – спрашивает Мишель.
– Отец говорил мне, что туда запрещено заходить даже им, учителям, – говорит Алан с полной серьёзностью.
– Да? – изумляюсь я. – Тогда я точно должен туда попасть.
– Не советую, – мотает головой Весы. – Запрет на то и запрет. Ты и так уже провинился, причём не один раз.
– Зануда, – вновь протягивает Мишель, закатив глаза.
Он прав. И Высший предупреждал меня об этом. Но что-то мне подсказывает, что я обязан попасть на четвёртый этаж и всё выяснить.
– Как говорится, правила нужны для того, чтобы их нарушать. Марк, идём, а то ужин пропустим.
Марк – человек, который никогда не отказывается, если дело касается еды, – мигом соглашается. Он просит Алана спустить его вниз, на что тот ворчит, но просьбу выполняет. Сам Весы остаётся с Мишель, и та даже не против. Я бы с удовольствием понаблюдал за их спорами, однако появилось дело поважней. Оставив парочку наедине, мы идём ко входу в дом.
– Мы идём на четвёртый этаж? – догадывается мой друг. – Ты бы не ушёл ради обычного ужина.
– Иногда я удивляюсь, насколько хорошо же ты меня знаешь, – вздыхаю я. – Мне и самому не хочется пропускать ужин, но без жертв никуда. Так что сходим по-тихому, пока все поедают картошку. Ты же со мной?
– А куда я денусь? Ты тот ещё балбес, – замечает он.
С Марком мы знакомы больше десяти лет. Встретились мы на детской площадке, когда и я, и он гуляли со своими мамами. Я пошёл в песочницу, дабы построить величественный замок, каких свет не видывал. Там же был мой будущий лучший друг. Воздвигнув первую башенку, я привлёк внимание трёхлетнего карапуза, которым и оказался Марк. Своим зелёным совочком он снёс песчаную башню, оставив от неё лишь грубый песок. Нет, я не заплакал. Я ему врезал. Потом ударил он. А дальше мы кубарем катались по песку.