- Спасибо, любимый. Прости.
- Ложись спать, Русь... - он вздохнул и перенес ее на подушку.
- Разбуди завтра на работу. Я очень люблю тебя.
- Разбужу... Спи, малыш, - мужчина поцеловал ее в лоб и укрыл, обходя кровать и ложась на своей половине.
Руслана свернулась калачиком, проваливаясь в сон. А мужчина пару часов пытался уснуть... Потом плюнул на это дело и вышел на балкон, доставая сигареты. Да, у него была заначка. Хоть он и не курил никогда, но в такой ситуации... Перед его глазами все еще стояла картина прикованной к чужой кровати любимой девочки. Он сделал затяжку и попытался успокоиться. Но это было слишком тяжело, руки до сих пор дрожали. А если бы действительно не успели? Если бы эта мразь все же успела начать трахать его любимую? До утра была скурена пачка сигарет, написан отчет по операции и отправлен на почту Великому, который позвонил ему в 5 утра и спросил:
- Как вы?
- Не спрашивайте. Мы приедем.
- Ее не привози. Она на больничном. А тебя жду с колье. Спасибо за отчет, Миша.
- Вы-то чего не спите?
- Не спится после такого. Ему пожизненное грозит.
- Пожизненное - это хорошо. Насколько я слышал, выяснилось, что в других районах тоже были подобные случаи?
- Да. И это все его рук дело. Она героиня. Ты тоже приезжай утром на пару часов и езжай домой. Ее одну не оставляй. Позови ее мать.
- Да... Не оставлю.
- Тогда до встречи.
Наумов отключился и посмотрел на пробуждающуюся Москву. Он вновь закурил сигарету, откидывая голову назад и выдыхая облачко дыма. Но чуть позже пошел на кухню, готовить традиционный завтрак. Вот только сегодня все буквально валилось из рук. В итоге подпаленная яичница была выброшена, как и горелые оладьи. Получилось только кофе и тосты с джемом. Когда он вернулся в спальню, Руслана спала все в той же позе, свернувшись клубочком и обнимая подушку. Он поставил поднос на тумбочку и погладил ее нежно по волосам. Вздрогнув, она открыла глаза.
- Тшшш... Это я. Я на работу, завтрак... если это можно назвать завтраком, на тумбочке.
- Я с тобой, любимый,- Руся заметила синяки под глазами, уставший вид и нахмурилась,- Ты хоть спал?
- Нет.
- Мишут... Нельзя же так. Выпей снотворного, а я поеду в отделение и прикрою тебя.
- Нет. У меня приказ от Великого. А вот тебя он сказал оставить отдыхать. Давай я позвоню твоей матери и как раз она Еву привезет?
- Я не могу пока. Малышка распереживается, мама начнет задавать вопросы. Не хочу. Лучше на работу.
Наумов вздохнул, но кивнул:
- Тогда кушай и одевайся, - а сам ушел в ванную.
Руслана лениво поковыряла завтрак, выпила кофе и пошла одеваться. В гардеробной она поморщилась, рассматривая собственное отражение. Примерзкое зрелище. За ночь синяки и ссадины припухли и покрылись корочкой, из-за чего выглядели еще хуже. Она увидела на комоде открытую пачку сигарет, а носик учуял запах. Миша курил? На ее памяти это было впервые. Девушка обняла себя за плечи и жалобно посмотрела в зеркало. Наверняка после вчерашнего он остался только из жалости, чтобы не добивать. Ведь кому будет приятно и дальше жить с той, которой она была вчера. Миша зашел в гардеробную и, проходя мимо к своему отделу, нежно поцеловал ее в плечо, говоря:
- Любимая...
- Тебе противно?
- Нет... - в который раз повторил он и устало посмотрел на нее, беря из шкафа голубую рубашку и черные джинсы.
Вздохнув, девушка закусила изгрызенную губу и тоже начала одеваться. Сегодня она выбрала тонкие джинсы, босоножки без каблука и топ с закрытым горлом. Ссадины на руках замаскировала тоналкой, а следы от наручников скрыла широкими платиновыми браслетами. Когда она закончила, Миша как раз обувался. Девушка закусила губу и пошла к нему. Она опустилась перед ним на корточки и заглянула в глаза, говоря хрипло:
- Мишутка. Да, я вела себя, как сука и мразь. Но все это было игрой. Я очень-очень тебя люблю. Прости меня.
- Я знаю, что это была игра. И не обижаюсь. И люблю тебя... Но факт в том, что ты себя не можешь простить и этим режешь меня без ножа. Ты как будто бы осталась в той сраной комнате и живешь этим страхом. Не надо. Я люблю тебя и буду любить, не важно, какая ты будешь. И уж поверь. Вчера ты спасла множество жизней. Он орудовал не только в нашем районе. У него на счету более 20 девушек.
- Не я спасла, а вы все. Мишут, давай тогда попробуем забыть этот вечер?
- Я уже забыл.
- Хорошо. Тогда поехали?
Он кивнул и взял ключи от своей машины, подаренной ее отцом. Дальше потянулись привычные часы в пробках. Девушка обнимала в дороге любимого и тепло его тела очень согревало ее. Через некоторое время она прошептала: