- Встань... - прошептал уставший Наумов. Как и обещала, она выполнила его приказ, но так и не подняла взгляд.
- Посмотри на меня, Руслана.
Она молча подняла взгляд. Практически пустой.
- Руся... - он потер виски, - Для начала мне нужно выпить таблетку. А потом поговорим, ладно?
Девушка пропустила его в комнату и так и осталась стоять у входа, опустив глаза. Миша выпил таблетку и вышел, садясь на кровать и говоря:
- Что ты хочешь от меня? Я не хочу трахать, как ты выразилась, других. Не хочу, чтобы ты была рабыней. Не хочу, чтобы ты была безвольной амебой. Я полюбил не такую девушку. Я полюбил ту, которая орала, кусалась, била меня, а потом страстно целовала и обнимала. Которая полюбила мою дочь... и, может быть, любила меня. Я люблю тебя, - он пожал плечами, - Если ты хочешь... расстаться... - он вздохнул и не договорил. В тот же момент Руслана оказалась на коленях между его ног, поглаживая его бедро дрожащими пальцами.
- Я люблю тебя, Мишут. Безумно люблю. Люблю настолько, что готова на все. Все, что только пожелаешь. Хотя и идиотка, которая все разрушила из-за собственной глупости.
Миша взял ее лицо в свои ладони и грустно погладил нежную кожу щечек, говоря:
- Но я не смогу так дальше...
- Пожалуйста,- по ее щекам начали катиться слезы,- Дай мне последний шанс.
- Детка... Если и дальше будут истерики, ты будешь ревновать меня за каждый мой взгляд, улыбку и еще что-либо... То тогда лучше выколи мне глаза, сделай меня глухим, отрежь мне язык и сделай инвалидом. Если ты не можешь верить мне...
- Я верю тебе, Мишут. Проблема не в тебе, а во мне. У меня никогда не было таких серьезных и длительных отношений.
- И тебе уже надоело это... - хмыкнул мужчина, - Понимаю... Русь. У меня будет только одна просьба. Не бросай общение с Евой. Она очень тебя любит... - он опустил глаза и тяжело вздохнул, пытаясь унять дрожь в руках.
- Нет, я просто боюсь, что надоело тебе, что ты уйдешь от меня. Черт, да, я истеричка. Но я люблю тебя. Мишут, ты говорил вчера, что не бросишь. А сейчас? Ты... хочешь расстаться?
- Я... Не знаю. Прости, милая. Может, я буду сукой в твоих глазах, но мне нужно подумать...
Она отшатнулась от него и с болью посмотрела в любимые глаза.
- Прости меня,- Миша встал с кровати и подошел к ней, целуя ее в щеку и выходя из спальни.
Продолжая сидеть на полу, Руслана беззвучно заплакала. Теперь жить не хотелось совсем. И уж тем более работать. Работать вместе и каждый день видеть любимого, который не хочет ее знать? Невозможно. Миша внизу взял Еву на руки и сказал:
- Ты пару дней поживешь с мамой Алисой, ладно, котенок?
- А мамочка Лана? Вы помирились?
- Нет, детка.
- Почему? - она всхлипнула.
- Это сложно. Не плачь, котенок.
- Я хочу к маме Лане, мы только помирились.
- Котенок... Не сейчас...
- Ты не любишь мамочку?
- Люблю.
- Тогда почему?
- Это тяжело!
- Мамочка хорошая.
- Поехали, детка... - он пошел на выход. Всхлипывая, девочка плелась следом, но ее подхватила на руки няня.
Дальше два дня прошли очень плохо у обоих. В первую очередь Золотарева известила Великого электронным письмом, что увольняется. И отключила телефон, чтобы никто не беспокоил. А на следующий вечер к ней приехали Саша и Оксана. Сначала им пришлось долго ждать, пока пустят в квартиру, а затем им открыла дверь бледная похудевшая Руслана с синяками под глазами. Как ни странно, сейчас ей было жутко холодно, поэтому шелковые халатики заменил плюшевый домашний костюмчик.
- Русечкааа... - Оксана обняла ее, - Что такое, малышка?
- Ой, не спрашивай. Я все разрушила.
- Рассказывай. Мы с выпивкой и соком.
Пригласив всех в гостиную, Руслана начала долго рассказывать о тех двух неделях, в которые разрушила собственное счастье. И в произошедшем она совершенно не винила Мишу.