- Не ты. Это мое осознанное желание. Хорошо, мы подумаем об этом. А теперь... может, позавтракаем?
- Это еще не все. Я надеюсь... ты все же станешь моей женой когда-нибудь. Надеюсь...
- Это предложение?
- А ты бы приняла его? Тогда ты... убила меня возвратом кольца.
- Я даже и не надеялась, что после произошедшего ты захочешь видеть меня женой. Даже не мечтала вновь надеть подаренное колечко. Прости. Я увидела вас с Алисой. Вы действительно смотритесь вместе. Вы были в браке несколько лет, у вас есть замечательный ангелочек. В тот момент мне казалось, что я нагло присвоила и тебя, и вашего ребенка.
- Я женился на Алисе только из-за ребенка. Я не любил ее ни минуты, Руслана... - устало сказал Миша, ожидая вновь истерики, не смотря на ее слова, что их больше не будет. Но девушка ласково погладила его по щеке и грустно улыбнулась:
- Прости, что я такая истеричка. Я знаю, ты говорил мне не раз об этом.
- Я просто прошу тебя мне верить... И все. Можешь не любить меня... Я попробую сделать так, чтобы моей любви хватало на двоих. Просто верь.
- Я верю. И безумно тебя люблю. Мишут, это так. И я никогда ни у кого не валялась в ногах, пытаясь вымолить прощение.
Он грустно улыбнулся и прижал ее к себе. Руся очень нежно поцеловала его, пытаясь загладить вину. Вечером они были дома и, Ева, которую привезла няня, не отлипала от родителей. Золотарева уложила любимого в спальне так, чтобы не тревожить раненные руку и ногу, и заказала им всем ужин. В ближайшие дни им придется питаться ресторанной едой, потому что девушка категорично заявила, что Миша готовить не будет, пока не поправится.
- А я хочу, чтобы ты поправилась до округлых бедер и щечек на лице.
- Мишуууут!
- Иначе, - он закрыл ушки Еве, - Я не буду заниматься с тобой сексом до этого. Вот.
- Эй! Так нечестно! Миш, вот серьезно, я такой жирной никогда в жизни не была. И когда мы познакомились, тоже.
- Вот когда вернешь 10 кг. Тогда и будет секс, а пока. Я побуду святым.
- Уверен? - она прищурилась. Наумов кивнул. А Золотарева только хмыкнула. У нее уже был план соблазнения. Пока они ели, девушка кормила его и почти не ела сама, на что Наумов сказал:
- Ев. Сегодня ты спишь со мной. А мамочка сама.
- Эй! - она возмутилась, а ребенок хихикнул:
- Будем спать втроем. Только не целоваться в кроватке!
- Я не хочу целовать то, что осталось от мамочки. Скажи ей есть, Евуль.
- А если я не голодная?!
- Ты съела банан. В обед. И все.
- Солнышко, вот скоро твоя мамочка станет толстой-толстой, папа ее разлюбит и бросит,- недовольно буркнула девушка и засунула в рот гункан.
- Наоборот. Я буду любить ее еще сильнее, чем может человек.
- Несносный мужчина!
- И любимый.
- Самый лучший и любимый.
- Ешь. Тогда позволим спать с нами.
Она обиженно надулась и отвернулась.
- Малыш. Ну, что я опять не так делаю?
Вместо ответа девушка засунула ему в рот ролл, а второй — себе. Миша притянул ее к себе и поцеловал. Но Руся сразу отстранилась и, проглотив еду, хохотнула:
- Э, нет. Вот целовать тебе меня нельзя. Сам сказал ребенку, что не хочешь целовать то, что осталось от мамочки,- она улыбалась, ожидая реакцию на шутку. Он ее вновь поцеловал и затолкал в рот с пухлыми губками еще один ролл. Над их ласковой перепалкой хихикала Ева.
- Кушай, мамочка! Ты и правда сильно худая! Как скелетик!
- Женщина должна быть худой настолько, чтобы сильными порывами ветра ее слегка сдувало.
- Где браслет? - спросил с ухмылкой Миша, - Спадает?
Руся с кривой усмешкой достала цепочку, на которую хитрым красивым узлом нацепила браслет, и хмыкнула:
- Никогда с ним не расстаюсь.
- Хитрая. Но все равно я не буду с тобой... спать, пока не увижу, что он на руке и не спадает.
- Я же могу убрать несколько звеньев у ювелира.
Миша сжал губы. А Руся продолжила спокойно есть. Наумов отодвинул от себя недоеденный сет и сказал:
- Я наелся.