- Неужели?
- Да... Эта сука любит убивать беременных...
- Снова о ней??!!
- Прости... - смутился он.
- Просто люби меня. Миш, пожалуйста.
Он нежно вошел в нее и начал медленно двигаться. Наумов любил ее всю ночь. Ласково и нежно, а затем страстно и неистово. Кажется, оба стремились наверстать упущенное ранее. А под утро мужчина наконец-то уснул. Руслана старалась не шевелиться, чтобы не разбудить его. При этом она, не переставая, нежно, едва касаясь, гладила его по голове, прижимая к себе. Ему нужно было отдохнуть. И как же девушка хотела дать ему необходимое спокойствие. И все же ближе к обеду Мише позвонили - дела требовали срочного личного вмешательства. Все это время Наумов не выпускал из рук Руслану, не позволяя ей быть одной. Но сейчас девушке нездоровилось, поэтому она не могла поехать. Он уехал, прося ее не открывать ни кому и не выходить. Золотарева и не собиралась. Но даже не в тревоге за собственную жизнь, а чтобы не травмировать лишний раз своего не совсем нормального в последнее время возлюбленного. Вместо этого она залезла в обжигающе горячую воду, набрав полное джакузи. Когда Миша вернулся через четыре часа, то позвал Руслану, она не откликнулась, зато прилетел взволнованный Лео. Сервал привел мужчину в их ванную, а там... Миша увидел любимую женщину, которая лежала в воде, окрасившейся алым, а на бортике лежал нож с какими-то слишком уж яркими красными пятнами. Он бросился к воде, вытягивая любимую и начиная ее осматривать на предмет ранения, и одновременно, прося ее очнуться, тряся за плечи. И только сейчас Наумов заметил, что девушка дышит. Впрочем, она и сама сонно открыла глаза, не понимая, что происходит.
- Мишут? - голос был хриплым и удивленным. Он уселся прямо в лужу воды, прижимая ее к себе и говоря одно и тоже:
- Жива... жива... - его трясло даже с тёплой курткой на плечах.
- Мишут? - голос девушки стал встревоженным.
- Ж-жива...
- Да что происходит?!
Он показал на воду и нож. Девушка задумчиво осмотрелась.
- Ну, я ела гранат, нож бросила. А кровь... - и тут Руслана вспомнила, как сильно ныл живот утром. Аж до тошноты и головокружения. Поняв, какая именно кровь разбавлена в воде, Руслана покраснела до кончиков волос, опустила глаза и всхлипнула:
- Ты меня убьешь... Раздевайся, быстро!
- Ч-что это? Черт... ты напугала меня до смерти!
- Ну, раздевайся же! И срочно мыться. Это очень мерзко,- она сжала ножки.
- М-месячные? - он потёр лицо, - Твою мать... я думал, тебя зарезали!
- Миша! Фу! Да лучше бы это была нормальная кровь, чем так!
Наумов схватил ее за плечи и понял, что дрожит от страха за неё. Дрожь почувствовала и девушка, которая крепко прижала его к себе и уткнулась губами в висок, шепча:
- Глупый. Я же дома. Что со мной станется?
- Все, что угодно.
- Глупенький медвежонок.
- Улетай... убегай отсюда.
- Нет. Я не могу сбежать.
- Должна.
- Успокойся. Давай возьмем охрану? Папину, проверенную.
- Всю.
- А как мы тогда будем ловить эту мразь? Ко мне же вообще никто подойти не сможет.
- Словим.
- Как? Миш, не сходи с ума.
- Как нибудь. И ты НЕ БУДЕШЬ живцом!
- Буду. Потому что иначе не получится.
- Нет... нет... - Миша прижал ее к себе, - Нет...
- Тише. Ты будешь рядом. Ты всегда будешь рядом. Я знаю, что ты не допустишь, чтобы я пострадала.
- Руся...
- Ну, что, родной?
- Не надо быть живцом. Я же умру от страха за тебя.
- Не умирай, любимый. Но сам подумай, как иначе?
- Не знаю...
- Вот видишь. Никак. Мой знак земляной. Не похоронят же меня заживо в самом деле.
Миша сжал кулаки, сжимая челюсть и говоря:
- Ни за что.
- Мишуууут! Хватит! Все хорошо будет.
Он устало положил голову на ее плечо, все еще сидя в луже воды и в мокрой одежде. Вздохнув, Руслана начала с него снимать вещи, отчаянно краснея и стараясь не шевелиться.
- Прекрати. Я и сейчас готов делать тебе куни.
- Фу! Миша. Иди быстренько прими душ и дай мне убрать всю эту срань. У нас полы хоть и с подогревом, но на них все равно некомфортно сидеть.