Выбрать главу


      Вилоре кажется, что у этого Хранителя самая простая работа. В пустыне почти нет людей, разве что какие-то безумцы одиноко живут вдали от всех и наслаждаются своей вечной жаждой. Да и армия Зодиону не особо нужна, редко кто выступал против власти, хотя и этого не отрицали. Но армия делает всё для того, чтобы люди не сомневались в их власти и при этом доверяли им свои жизни. Поэтому зодионовцы чувствовали себя в безопасности.

      Хранитель Воды всегда наблюдал за водными просторами Зодиона, они были очень опасными, и никто не знал, чего можно от них ожидать, поэтому время от времени нужно было наблюдать за ними, чтобы остановить беду. Также этот человек научился управлять дождями, но не погодой, поэтому он и Земной Хранитель часто работали вместе. К тому же это единственная женщина среди Хранителей. Она как будто снизошла с герба Воды — там находилась красивая длинноволосая русалка. Женщина, хотя и не выглядела молодо, имела такие же красивые длинные волосы чёрного цвета.

      И последний, Хранитель Воздуха. Он был основным среди всей элиты Зодиона. Мэр Амбасадора и просто приятный человек. Он также являлся главным судьёй суда Зодиона и мог распознать ложь, всего лишь прочитав эмоции человека. Его ещё иногда называли Детектор Лжи. Вилора часто видела его по телевизору с выступлениями от лица Зодиака и совета Зодиона.

      Знакам зодиака также отдавали предпочтения, но в основном людей распределяли по стихиям. У каждой стихии было свои отличия, к примеру, флаги и гербы. На флаге Зодиона, однако, был размещён зодиакальный круг со всеми знаками. Там были и Львы с Овнами, что Вилоре казалось немного странным после всего произошедшего.


      — Удача — это то, что преследовало нас со времён Войны! — торжественно говорит Хранитель Воздуха, выступая с речью в честь последнего дня Овна. — Мы не боимся Овнов и Львов, мы их жалеем, потому что удача не на их стороне.

      Каждая группа знаков на флаге занимала часть цветов, которые и обозначали их стихии: красная часть для огненных, голубая для водных, чёрная для земных и белая для воздушных.

      Все стихии отличались символизмом. На гербе огненных красовалась саламандра. Вилоре казалось это не совсем логичным, но в школе это объясняли тем, что саламандру издавна считали порождением огня. Девушка считала, что лучше бы они поместили других мифических животных на герб, саламандра немного напоминала дракона с двумя маленькими крылышками. Хотя Вилоре и нельзя было так откровенно даже думать об этом, она всё же ощущала некое родство с этим гербом и цветом. Отдалённо, но она имела связь, которую приходилось скрывать.

      Хотя в обществе встретить огненного очень непросто (то, что произошло в детстве Вилоры, вовсе можно назвать чудом), для них, как и для других стихий, использовали более простонародные названия: «саламандры», «саламандеры». «Огненный» — более официальное название, которое зачастую использовали по телевидению или в книгах. Обычные люди предпочитали говорить с ноткой брезгливости: «Саламандера снова поймали, как он посмел выжить?».

      У водных на фоне красовалась мифическое существо — русалка. Это прекрасная девица с надменными губами и взглядом, длинными волосами и огромным рыбьим хвостом. По крайней мере, именно так она выглядела на гербе водных. Их, сравнивая с их гербом, называли «русалы», «русалины» или же просто «русы». Бывало, одного не очень приятного представителя данной стихии могли обозвать «водяным», но это считалось уж больно грубым оскорблением и редко кто использовал его просто так.

      Самыми изящными гербы были у воздуха и земли. Воздух даже проводил ежегодный творческий конкурс на лучшую интерпретацию своего герба. На нём была изображена маленькая хрупкая бабочка с невероятно красивыми узорами, которые похожи на движение воздуха. Чаще всего воздушных называли «насекомыми», как раз из-за этой прелестной бабочки, но иногда можно было услышать и другие названия, вроде «ветряные» и «крылатые». Последним чаще называли тех, кто научился подниматься в воздух с помощью своих сил, но в школе Вилоры это умел только один парень, поэтому почти никто не использовал это как обращение или объяснение.