— Они вроде спокойные, и мне не докладывали о каких либо инцидентах.
— О другом. — Мышь скинула ноги со стола, и наклонилась в мою сторону. — Ты представил эту пару кейпов, как подкрепление присланное «центральным офисом» из европейского филиала. Такую же информацию ты скормил и СКП и Протекторату.
— Скормил?
— Ты правда считаешь меня слепой?
— Говори прямо. Ты возможно и мышка, но я то точно не кошка.
— Никакого подкрепления из центрального офиса ведь не было. Так? А Гаррус и Легион, никто иные как Бранс и Кант. Получившие тригер событие во время пожара на Кладбище кораблей. Тем более они жутко паляться на теме этой игрушки, в которую режутся почти каждый вечер.
— И ты пришла ко мне… — Осознано не завершаю фразу.
— Черт! Мне у вас тут нравятся, ты мужик вообще мировой, Грог милый, Гаечка конечно та еще заноза, но пришлась мне по душе… Контора твоя вроде народ не динамит, у людей впервые появилась надежда на то, что честным трудом в Броктон Бей можно прокормить семью. Да и Бранс с Кантом, насколько я их уже узнала, точно не злодеи. Но, при всем при этом, ты же знаешь зачем я тут у вас и по чьей просьбе.
— Знаю.
— И что? Как считаешь, стоит мне пойти к Свинке и все выложить?
— Мышь, ты вроде взрослая, решай сама. Да, это будет удар по моей репутации, когда мой обман СКП вскроется, но я переживу. Тем более уверен, ты не будешь раскрывать реальные имена Гарруса и Легиона, так как уважаешь неписанные правила игры.
— Значит самой решать?
— У тебя такие милые ушки на шлеме, а ты все притворяешься глухой?
— Скотина ты Оберон. — Мышь-Защитница встала с кресла. — Я надеялась, что ты кричать начнешь, подкупать, возможно угрожать, и я с чистой совестью пойду и доложу в СКП.
— Ты обо мне так плохо думаешь?
— Ой, не полируй мне мозги, а! Ну, нет, реальная скотина! К нему пришла женщина, в надежде, что мужчина сделает ей хорошо и избавит от душевных терзаний. А он… — От её слов у меня начали ломаться шестеренки в голове. — Оберон, ты… Ну, гадство! Ладно. Я ничего не скажу ни Суинки, ни Мисс Ополчение. И не потому, что твоя игра на струнах моей нежной души… — Ага, как же это у неё то «нежная душа», анекдот дня прямо. — Принесла результат. Нет. Просто я пока с тобой разговаривала, поняла. Если я проведу параллель между пожаром и двумя новыми масками, то реальные личности Гарруса и Легиона станут известны СКП и Протекторату. А это как ты заметил, идет вразрез с моей приверженностью к негласным правилам… Нет, ну до чего же ты хитроухий то! — Неожиданно она повысила голос и хлопнула себя по бедру ладонью. — Ты же знал!! Знал с самого начала этого разговора, как я поступлю и какой выбор сделаю!
— Ага.
— Ты же не Умник?
— Нет.
— Значит просто обаятельная скотина… — Мышь развернулась и хлопнула дверью, не забыв сказать. — Ну, почему мне так не везет с мужиками то!
— Пиво будешь? — Кричу ей вслед.
Дверь тут же открылась вновь…
Глава 4 (окончание)
Солнышко внимательно изучала вывеску, на которую наткнулась их группа, стоило им выйти с территории рынка, пройти через разрушенные здания и оказаться на расчищенном даже от мусора поле.
«Полигон „Вызов“ 500 метров». И стрелка указывающая налево. Наискосок полиграфической надписи, шла приписка маркером, написанная неровным женским почерком.
«У нас есть „Мамонт“, а у вас?»
— Что такое «Мамонт»? — Произнесла Солнышко, обернувшись к остальным.
Трикстер пожал плечами, Генезис в образе огромной гориллы, мотнула головой, и только Баллистик, меланхолично подкидывающий массивные стальные шарики в руке, произнес:
— А нам не все равно? — После чего, повернулся к Трикстеру и предложил. — Может плюнем на эти правила и пойдем напрямик?
— Нет. У нас точные указания, прощупать силу этой корпорации. К тому же ты разве не хочешь, заработать сто штук за пять минут работы?
— Сто штук, это аргумент. — Усмехнулся Люк.
Зачем её сюда взяли Солнышко не понимала. Её сила слишком разрушительна, чтобы применить её в «рыцарском поединке» как выразился Выверт. И тем не менее Трикстер потащил её с собой.
Полигон «Вызов» оказался огромной пустой площадкой, на которой без труда разместилось бы примерно три десятка футбольных полей. Граница полигона была отмечена широкой красной линией и небольшими полосатыми колышками.
Еще один столб с вывеской, на нем помимо надписей, находится переговорное устройство.