Марафон – это не 10 километров, пройденные даже со скоростью мирового рекорда. Я уразумел эту истину, возвращаясь в Олимпийскую деревню и укладываясь в кровать где-то около 2 часов ночи. Но мне стало ясно, что будь у меня три свободных дня перед марафоном, я завоевал бы призовое место. А еще я подсчитал, что за последние восемь дней пробежал в рамках официальных соревнований 72 километра. Моя олимпийская страда с пятью забегами осталась позади.
В то раннее утро ротационные машины выбрасывали последний номер олимпийской газеты. В ней были опубликованы и окончательные результаты олимпийского марафона:
1. Вольдемар Цирпинский, ГДР 2:09.55,0
2. Фрэнк Шортер, США 2:10.45,8
3. Карел Лисмонд, Бельгия 2:11.12,6
4. Стив Кардонг, США 2:11.15,8
5. Лассе Вирен, Финляндия 2:13.10,8
6. Джером Дрейтон, Канада 2:13.30,0
7. Леонид Мосеев, Советский Союз 2:13.33,4
8. Франко Фава, Италия 2:14.24,6
9. Александр Гоцкий, Советский Союз 2:15.34,0
10. Хенри Шофс, Бельгия 2:15.52,4
11. Шивнах Сингх, Индия 2:16.22,0
12. Чанг Соп Чое, КНДР 2:16.33,2
Но меня газеты не интересовали. Я уже спал.
Когда Лассе бежал
Размышления Пяйви
Олимпийский стадион Монреаля совершенно подавил меня. Уже само сооружение производило грандиозное впечатление. Однако окончательно оглушил и лишил меня дара речи гул 80 тысяч человек.
Я впервые ощутила это через два дня после приезда – во время предварительных забегов на 10 километров. Когда публика начала грохотать, как бушующее море, я недоуменно спросила себя: «Неужели такое может быть на самом деле?» И в этом кромешном аду Лассе предстояло выполнить свой олимпийский долг!
Предварительные забеги не особенно волновали меня. На бег Лассе я смотрела спокойно. Мне было почти безразлично. Очевидно, путь через Атлантику и полная смена обстановки немного вскружили мне голову.
Но уже позже, во время финала на 10 километров, мое восприятие событий было совсем иным. В окружении спортсменов я сидела в первых рядах напротив последней прямой. Неподалеку сидел председатель Спортивного союза Финляндии Юрьё Кокко, а также известные финские спортсмены Яска Туоминен и Сеппо Симола.
Соревнования полностью завладели моим вниманием в тот момент, когда Лопеш и Лассе бежали на полной скорости один за другим. Я понимала, что победа достанется кому-то из них. Одновременно я впервые почувствовала, насколько отличается обстановка на стадионе, на месте событий, от спокойного пребывания у экрана телевизора.
Вся финская команда прыгала от восторга, и даже Сеппо Симола испустил долгий, пронзительный клич, вместо обычных шуточек, которые не сходят у него с языка.
Когда Лассе с поднятыми вверх руками пересек финишную прямую, я плакала. Слезы катились по моим щекам, хотя я, собственно, не очень понимала, что он совершил. Хотелось сказать Лассе что-то ласковое, но это было невозможно: я сидела, как арестант, на трибуне. И когда он, совершая круг почета, остановился напротив меня и послал воздушный поцелуй, я просто лишилась дара речи.
Только после 10 часов вечера мне удалось пробиться к Лассе, впервые после его победы. Я бросилась ему на шею и воскликнула:
– Ты был великолепен!!
Наверняка глаза мои говорили в тысячу раз больше слов.
Мы отпраздновали победу в ресторане, тем более что Лассе проголодался. Ресторан был шикарным, настроение прекрасным. Вместе с нами были Юрьё Кокко, Ролле Хайккола, Тапани Илкка и Эро Устила – все наши хорошие знакомые.
Мы посидели в ресторане всего часа два, так как Лассе пора было ложиться спать. Поэтому мне пришлось коротать время в обществе незнакомых мне финнов, но это меня не стесняло. Я знала, какая задача стоит перед Лассе, знала, что он не в туристской поездке. Приходилось мириться с его режимом дня.
Наши встречи с Лассе во время Олимпийских игр были крайне редки и коротки. Свидания наши происходили у ворот Олимпийской деревни, где мы обменивались двумя-тремя словами. Словно современные Ромео и Джульетта...