— Старики, дети — всё одно!
И вот старуха наконец остановилась в поисках. Оно. Любовь Михална разглядывала монитор и даже легонько его погладила. На фото была Оксана, а сзади — памятник бородатому мужчине. Люди прошлого очень любят такие фотографии. Стоишь ты такой маленький и никчёмный на фоне чего-то могучего. Могучести от этого тебе не прибавляется, но выглядит вроде бы статусным.
Любовь Михална с любопытством разглядывала фотографию. Толик отметил, что старуха напоминала ребёнка, который увидел суперкрутую игрушку. Её глаза горели.
— Хочу посмотреть вживую. Я оставлю вас, ребята, на несколько дней.
Челюсти пацанов чуть не выпали.
— Чего?! — воскликнул Толик.
— Мне нужно съездить кое-куда. Я ненадолго. Туда и обратно. Без меня попляшете, но если зайдете в комнату, то я вас загрызу.
— Куда вы?
— Да туда… — Любовь Михална тыкнула в монитор. Витася поднялся с места и внезапно направился в комнату парней.
— А ты ещё куда? — всплеснул руками Толик.
— М? Вещи собирать. Поедем… — здоровяк обратился к Любови Михалне. — Вы же не собираетесь тащиться одна на поезде? Поедем на машине с комфортом.
Толик положил ногу на ногу и почесал подбородок. В первые за долгое время они с Виталиком написали нечто стоящее. И в этом есть часть заслуги сварливой старушенции. Её взгляд на мир, её постоянные подколки и особенная живость в слоге и уме разбудила творческий потенциал. Толик ухватил за хвост музу, и даже если ею оказалась такая противная бабулька, он не собирался просто так отпускать её. Впрочем, приключения всегда на пользу.
— Согласен. Хоть развеемся. Достал меня этот Петербург. Виталик! Мою гитару тоже запакуй! Прогуляю красавицу.
— Вы идиоты? Я вас с собой брать не собираюсь.
— А нам просто по пути, — пожал плечами Толик и убежал.
Любовь Михална осталась сидеть в полной растерянности. Хотя чему удивляться? В жизни так всегда случается. Стоит тебе решиться на что-то важное, как вокруг начинают происходить чудеса. Заклятому врагу падает кирпич на голову. Знакомые неожиданно вызываются помочь тебе спустя пять лет молчания. И вдруг все, кто долго не мог простить тебя, прощают и отпускают. Такие «случайности» возникают разом и вдруг. Они выкладывают тебе дорожку, осталось только набраться смелости, чтобы покатить эту телегу.
Останавливать взбалмошных музыкантов Любовь Михална не стала и из практичных побуждений. У Витаси имелась плохенькая машина, на которой всё же можно доехать с ветерком и комфортом. Лучше, чем в поезде тащиться, это правда. А чёрт с ними! Пусть поедут с ней! Так хоть она за дураками присмотрит, ребята ведь без неё пропадут. Может, и песню смогут намалевать красивую про заливные луга и деревенское масло.
На сборы ушло несколько часов. Под чутким руководством Любови Михалны парни сумели убедительно отмазаться от работы. О что творит с людьми жалобное покашливание больной бабушки в трубке! Вещи понакидали сначала как попало. Пришлось переделывать, потому что беспорядок Любовь Михалну не устраивал (даже в чужих вещах). Прыгнули в машину. Витася оказался ещё и прекрасным водителем, не реагирующим на возгласы старухи о том, что «понакупают права в переходах».
А Толик был непривычно молчалив, он смотрел в окно и думал о том, что жизнь как-то странно переменилась, когда пришла Любовь Михална. В Питере ты живешь размеренно, перебиваясь тоской. А тоска волной накрывает тебя довольно часто. Наверное, дело в нехватке солнца. Но сейчас он не испытывал пустоту. Он чувствовал наполненность и волнение от внезапного путешествия, да и… Ему было приятно и уютно. Так он себе представлял семейные поездки. Что вот они с мамой берут чемодан и едут к бабушке в деревню — впереди ещё сотни километров, но, когда вместе, не страшна никакая дорога.
Толик повернул голову и посмотрел на лицо Любови Михалны. Она разглядывала пролетающие мимо деревья и слегка улыбалась. Совсем чуть-чуть, но этого было достаточно, чтобы лицо её преобразилось. Теперь хотелось назвать бабушкой, но никак не старухой. «Иногда нам неведомы замыслы собственной головы», — подумал Толик и отбросил все мысли. Всё оказалось очень просто. Он чувствовал, что ехать надо. Так ли важна истинная причина?
Помните, как Гарри Поттер получил жидкую удачу? Иногда мы все принимаем это зелье. Я бы сказала, что оно всегда живет внутри нас. И если мы выпиваем его до дна, то порой сами не можем объяснить, зачем нам непременно надо идти к Хагриду.
— Вы были правы, Любовь Михална, — вдруг сказал Толик. — Когда мы с вами встретились в первый раз, я страдал из-за одной…
— Простикрутки?
— Как вы вообще выдумываете такие слова? Что это значит?
— Это значит, что у неё повадки проститутки, но те хотя бы работают честно. Заплатил, она дала. А простикрутка просто деньгами крутит, а взамен ничего не дает, — немного помолчав, Любовь Михална добавила. — Вы, мужчины, очень тонкий и нежный народ. Женщины признаны слабым полом, но вас чувства ломают гораздо сильнее нас. Мы поплачем, устроим истерику, обрежем волосы, и боль пройдет. А вы сидите под дождём и молчите. И боль становится тоской, тоска становится депрессией. Но молчите, продолжаете сидеть под дождем. Толик, человечество придумало зонтик, чтобы не намокнуть. Тебе следует об этом знать. Открыть зонтик можно, нужно только найти в себе силы.
— Любовь Михална, а как вы поняли, что она простикрутка?
— Араааа! Да ты себя вообще видел? Такие идиоты в нормальных девушек не влюбляются.
— Ну, спасибо…И что же во мне не так?
— Ты говоришь «что во мне не так». Вот это и не так. У меня знаешь ли глаз-алмаз. У тебя фактурное лицо, таких людей берут в натурщики для художников, вот только обычный человек этого не разглядит, потому что и лицо, и личность прячутся за не твоей прической, за не твоими очками, за не твоей кофтой. И ты сам это чувствуешь. Прячешь себя, может быть, за модой. Может быть, за внутренними идеалами красоты. Смотришь в зеркало и думаешь: «Я выгляжу всё ещё не так, как надо». Но в тебе всё так. И когда ты сам начнёшь это понимать, то удивишься, как сильно преобразишься. А простикрутки неуверенность чуют за километр и знают, как с ней управляться и как высосать из неуверенности побольше того, что им нужно. Деньги, секс, подарки или знакомства. Смотря, чего хотят.
— Вот в этих ваших нотациях есть противоречие, — обидчиво сказал Толик.
— И какое?
— Вы говорите, что у меня не такая прическа, очки и одежда. Но при этом во мне «всё так». Это невозможно. Как же тогда меняться?
— В голове, — Любовь Михална постучала по Толику и отвернулась снова к окошку.
Уж она-то это проходила всё и прекрасно знала это чувство, когда ты прячешься за модной погоней. Чем больше стараешься выглядеть, как идеал, тем дальше от него становишься.
А дорога становилась всё тяжелее… Для Витаси. Останавливаться приходилось часто, потому что и Любовь Михална, и Толик оказались вредными пассажирами: то покушать, то прогуляться, то в туалет. Попутно они успевали ругаться друг с другом, но это уже не касалось личных тем. Всё больше спорили об искусстве и молодёжи. Любовь Михална увидела в окне девушку с розовыми волосами, в чёрной одежде и с довольно необычным макияжем. Хотя больше всего старуху смутил пластырь, налепленный на нос.
— Что это? — спросила она. — Выглядит ужасно
— Это называется «E-girl».
— Это называется «рак мозга».
— Любовь Михална! Это субкультура! Неужели в ваше время не было никаких субкультур? Я уверен, что и в СССР жили люди, которые как бы обособились от остального общества. Они вели себя противоположно общепринятым нормам. Они отрицали всё происходящее и жили согласно своим убеждениям, сбивались в группы и проводили время вместе.
— В моё время были алкаши. Это считается субкультурой? — Толик не нашел, что ответить.
Приехали на место, когда было уже совсем темно. Несколько километров навигатором была Любовь Михална, потому что «Яндекс. Карты» уверяли, что не существует деревни Петроса. Но старухе знать лучше.
Справедливости ради скажу, что это место сложно назвать деревней. В Петросе были заселены 10 домов, остальные пустовали и сгнили. Любовь Михална сначала ругалась на власть, что не следят за развитием сельской местности, но после двадцатого покосившегося и одичалого дома она замолчала, слышались только редки шмыги. Место почти как в фильмах ужасов. Если бы мимо проходил ведьмак, то вряд ли бы нос туда сунул. Зато небо звёздное. Небесные фонари светили так ярко, что и столбы освещения не понадобились.