Потом были похороны…
У меня до сих пор внутри всё скручивалось в клубок, когда я вспоминала лица детей на кладбище. Нет, они не плакали, но… От этого было только страшнее.
На выходе с кладбища я отловила давешнего бура и, глядя ему в глаза, сообщила, что буду навещать могилу при каждом прилёте в Кейптаун и надеюсь, что она будет в порядке. Его физиономия и так имела вид, как будто он только что употребил одновременно лимон, грейпфрут и головку синего лука, а после моих слов возникло впечатление, что он заполировал всё это дело десятком тщательно разжёванных таблеток левомицетина…
Хорошо, что в этом мире к минимуму сведено такое явление, как «кидалово». Простота и суровость здешних нравов ведут к тому, что убогие, решившие подзаработать подобным образом, почему-то шустро помирают. От отравления. Свинцом. В оболочке из томпака.
Насчёт второго номера я оказалась до отвращения права. Несмотря на проявленную нами осторожность в кормлении мелких, мне пришлось аж семь раз за ночь подхватываться и то вместе, то поочерёдно, усаживать их на горшок. Так что на следующий день большую часть пути над заливом я благополучно продремала, пристегнувшись к правому креслу.
Кстати, Бьюфорд, хотя и удивился неожиданному пополнению на борту, но ограничился лишь тем, что доброжелательно хмыкнул: «Crazy Russians».
Попрощавшись с ним в Зионе, мы загрузили уже дожидавшуюся нас тонну срочного груза для Сильвио, а заодно подхватили трёх попутных пассажиров и двинули в Порто-Франко.
Там мы в первую очередь отвели Ваню и Машу к доктору Леграну, тому самому, что штопал мой подстреленный бочок.
Док осмотрел их, сделал анализы, нашёл целый букет болячек имени «мадам нищеты», назначил лечение, а заодно прописал им курс мощного глистогонного. И оказался совершенно прав: два дня я, с трудом сдерживая рвотные позывы, регулярно засыпала хлорной известью выпавших из короедов «диверсантов»…
Первым русским словом, которое они усвоили, было, понятно, «кушать». К счастью, ребятня оказалась достаточно послушной и, по крайней мере, руки после горшка и перед едой мыла без возражений, а душ перед сном вообще вызывал у них кучу восторгов.
Барбара, когда увидела их в первый раз, откровенно расплакалась, а потом притащила им охапку игрушек, забытых в разное время постояльцами и, все эти дни готовила для них разнообразные диетические блюда, так что, слава Богу, желудки у ребятни наладились.
Помимо дел с мелкими, мы решили, что, раз перебираемся в Россию, то нет смысла оставлять здесь машины, и договорились в представительстве насчёт перегона их в Демидовск. А поскольку зависеть от «Эльзы» Дунканов мы не хотели, хотя и не сомневались, что те не откажут нам попользоваться ей при необходимости, то решили купить себе что-нибудь недорогое и держать его у Барбары или на аэродроме.
Пробежка по здешним сервисам дала результат — мы нашли старенький, здорово уезженный микроавтобусик под названием «Ныса»##. В детстве мне доводилось несколько раз ездить на такой.
Обошлось нам это счастье аж в две с половиной тысячи экю, так что Саша был тоже доволен.
22 число 08 месяца 24 года. 20 часов 46 минут. Демидовск. Алехандро Бланко
На нас набегает торец седьмой полосы, я автоматически выдерживаю скорость и тангаж. Выравнивание, самолёт мягко касается полосы, Рэгги убирает РУДы на минимум, и мы катимся по бетонке. Лязгают пряжки привязных ремней, и между нами возникают две уже начавшие обрастать, чёрные головки.
Рэгги сажает Машку себе на колени, и та со счастливой мордашкой вцепляется руками в штурвал. Рэгги смеётся и подмигивает мне.
— Готовься учить ещё одну лётчицу…
Я заруливаю на стоянку, и почти одновременно к ней подъезжает знакомый джип — Витал выполнил мою вчерашнюю просьбу по радио встретить нас.
Однако! Похоже, Настин дедушка неплохо подшаманил «катюшу», выглядит как новенькая.
Высадив пассажиров, которых, к слову, ожидали вояки, я подхватил наши сумки, и мы направились к машине наших друзей. Выражение их лиц, когда они увидели Рэгги, ведущую за руки малышей, доставило мне массу удовольствия и заслуживало отдельного описания.
Покидав сумки в багажник, мы всей семьёй разместились на заднем сиденье, Витал тронулся, и я начал посвящать наших друзей в события последних дней…
Когда «рейндж» зарулил во двор и остановился возле нижнего домика, то платочек Глори был уже насквозь мокрым, да и глаза Витала тоже подозрительно поблёскивали.