24
Тот счастлив, чьи слова жемчужинам подобны,
Тот счастлив, чья душа — с алмазами ларец.
Сокровища твоей души — ларца живого —
Прекрасны, и беречь обязан их мудрец.
25
Расстанься с ним: не нужен друг, который
С тобой заводит ежедневно ссоры,
Но и враждой себя не оскверни:
Хотя бы призрак мира сохрани.
26
И книга мудрая и речи мудрецов
Тирана могут обратить ко благу.
Исполнены слова такого волшебства,
Что могут милосердным сделать скрягу.
27
Не золотом, не серебром прославлен человек, —
Своим талантом, мастерством прославлен человек.
28
Красивый голос, красота лица
И порознь могут обольстить сердца.
Но если совмещаются они,
То что пред ними знанья мудреца?
29
Ее краса день ото дня пышнее.
К чему спасаться? Гибель мне милее.
Людей упреки для меня — как ветер,
Что раздувает мой огонь сильнее.
30
Блестящим златом богатей свое докажет благородство,
Но славен тот, кто жизнью всей свое покажет благородство.
31
О сердце, если ты затосковало,
Но друг пришел — тоски как не бывало.
В дни горести нам нужен друг хороший,
В дни радости друзей найдем немало.
32
Тому, кто хочет счастья, нужны четыре вещи, —
Они милей отрад, сменяющих мученье:
Вслед за разлукой — встреча; вслед за изменой — верность;
Вслед за войною — мир; за гневом вслед — прощенье.
33
Глупцу легко понять деяния глупца,
Хотя б Абу-Али [12] затмил он, мудреца.
Владеет зрением слепец в своих делах, —
О зрячий, о гордец, не презирай слепца.
34
Не жаль ему отца для блага своего:
Не хочет сын отца, а хочет сын наследства.
Он жаден, этот сын, и в гибели отца
Обогащения он только видит средство.
35
«Что это за стихи?» — ты спросишь и в ответ
Услышишь на земле одно лишь слово: бред!
Бальзамом для больных стихи ты назовешь:
От жара исцелят, вселяя в сердце дрожь.
Из лирики
Перевод С. Липкина
ГАЗЕЛИ
I
С тобою не встречаться не могу,
Но также и расстаться не могу.
Могу я отказаться от надежд,
От милой отказаться не могу.
Горю в огне сокрытом, но тебе
Я все еще признаться не могу.
«Ты — кипарис», — я молвил, но стыжусь,
В ошибке я сознаться не могу.
Сказал я без тебя: «Что ж, подожду!»
Сказал, но дожидаться не могу.
Сама ты подари мне поцелуй:
Его я домогаться не могу.
Терпению Джами не научу:
За это дело взяться не могу.
2
Не нужен свет луны мне в ночь свиданья:
К чему над днем светильника сиянье?
Зачем ты грабишь бедного страдальца,
Зачем руины обложила данью?
Врача благословляю, что воскликнул:
«Не излечить ожоги расставанья!»
Ты почему моих не терпишь вздохов, —
Ужели есть в жестокой состраданье?
Ты камнем гнета, прахом притесненья
Убила дерзкие мои мечтанья.
Ну, поцелуй меня! Ужель упрямство —
Обычай благородного созданья?
В душе Джами твои пылают губы, —
То красного вина в стекле пыланье!
3
Беседовала ты, красавица, с друзьями,
И знаю: обо мне шел разговор меж вами.
О красоте твоей, шумя ветвями, ива
Шепталась поутру с цветущими кустами.
О стройности твоей спросив у кипариса,
Жасмину молвила, что ты нежна чертами.
О гибкости твоей, об аромате платья
Делилась мыслями с пахучими цветами.
Я знаю, что меня пленить она старалась,
Другим хваля тебя горячими речами,
И падали ее слова, как соль на раны
Истерзанной души, тоскующей ночами.
Ты птицам рассказал, Джами, о ранах сердца,
И птицы слушали с раскрытыми глазами.
4
Не я рыдаю и люблю, — мое страданье плачет.
Свеча, увидев боль мою, в своем пыланье плачет.
Рыдает и кувшин с вином, и есть на то причина:
Он в губы красные влюблен; познав желанье, плачет.
Колдунья, мой недуг поняв, не верит в исцеленье,
Иначе почему она при заклинанье плачет?
Весною над жильем Лейли не ливень бурный льется, —
То над Меджнуном небосвод в негодованье плачет.
К обители Ширин текут не струи рек молочных, —
То над Фархадом высь и дол, все мирозданье плачет.
Так ослабел вчера Джами от тяжести разлуки,
Что утонул в потоке слез и о свиданье плачет.