— С чего ты взял?
— С того, что ты чаще бываешь среди людей, чем в Мирквиде. Быть полукровкой не так уж и весело, да?
Нимфириель украдкой глянула на остальных. На неё с Володаровичем никто не обращал внимания. Маг’ярцы вспоминали своих предков, участвовавших, как и Буевой, в альвийской войне. А Яронега тихонечко сидела между ними, представляя неизвестную, давно умершую девушку, покорившую Лунхара.
— Меня всё устраивает, колдун, — наконец, ответила видунья.
— Я не глупенькая княжна, — усмехнулся Радомир. — Я знаю, как серые альвы относятся к таким, как ты.
— Просвети меня, будь любезен! — альвийка прислонилась к ограде, тоже скрещивая руки на груди.
— Серые альвы недолюбливают полукровок, не считают их ровней себе, — мужчина следил за лицом девушки, — и даже твой дар не помог тебе добиться их признания.
Нимфириель усмехнулась, едва заметно кивая:
— Человеческая кровь в моих жилах не облегчает мне жизнь.
По правде говоря, Радомир ждал, что видунья станет спорить. Такое быстрое согласие с её стороны удивило тарса, он осторожно предположил:
— А может, дело в том, что тебе предначертано жить среди смертных?
— С чего ты взял? — удивилась альвийка, пристально глядя на мужчину.
Володарович предостерегающе поднял руку:
— Я сам скажу, не лезь в мою голову.
— Даже не собиралась, — огрызнулась видунья.
— Это пока, — волхв задумчиво почесал нос. — Без нужды ты чужие мысли не читаешь, но уж если тебя что-то заинтересовало, то спасу не будет.
Девушка прищурилась так, что глаза превратились в две узкие щёлочки. Мужчина криво усмехнулся:
— Я давно тебя знаю и довольно хорошо, заметь…
— Что же ты такого знаешь обо мне? — Нимфириель вдруг почувствовала раздражение. — Только то, что подсмотрел на мельнице?
— Нет, — Радомир не сводил с неё хитрого взгляда. — На мельнице я смотрел только последнюю седмицу, проведённую вместе.
— Зачем?
— Да хотя бы затем, чтобы узнать, что ты на самом деле сказала болотницам, — с вызовом заявил тарс.
Видунья смутилась, отводя взгляд:
— Тогда ты должен знать, я говорила первое, что пришло в голову.
Володарович выгнул бровь:
— Первое, что пришло тебе в голову, было: «Этот мужчина — мой»?.. Странно! Не находишь?
— Колдун, умолкни, — девушка с опаской глянула на сидевших неподалёку товарищей. — Я действовала по ситуации: болотницы вели себя как девки, не поделившие кавалера. Я только подыграла… до какого-то момента, пока ты им груди лапать не начал.
К её удивлению, Радомир не спорил:
— Я ничего не помню вплоть до того момента, когда нас встретил Жунь.
— Отличная отговорка: ничего не помню — с меня взятки гладки!
— А чего ты хочешь? Болотницы очень красивы — этим и кормятся. Я сопротивлялся, сколько мог.
— Ох ты, бедный! А потом — цап за грудь?
— А за что?
— Мог бы волосы погладить!
— Сама гладь!
Нимфириель чувствовала, что их разговор свернул не туда. Она шумно выдохнула:
— Разве об этом шла речь?
— Нет! — Радомир весело улыбнулся. — Мы говорили о том, что ты по-разному ведёшь себя в альвийских поселениях и в человеческих городах. В Мирквиде ты думаешь и поступаешь как альв. Я потому и охотился на тебя в королевстве альвов: там легко предсказать твои действия. Достаточно было узнать, где ты. После этого просчитать, куда отправишься и где будет западня — для меня не представляло большого труда… Помнишь Соляную пустошь? Я почти сцапал тебя тогда, — похвалился тарс.
Нимфириель застыла. «Почти сцапал?» Точнее было бы сказать «почти убил»! До сих пор спина побаливала. Но, похоже, колдун даже не догадывался, как был близок к осуществлению своей мести, и думал, что просто ранил альвийку… Что ж, пусть и дальше так думает. А Радомир тем временем продолжал:
— …Совсем другое дело, когда ты приезжала в Маг’яр под видом наёмницы. Без магии я тебя не мог даже найти, не говоря о ловушках и засадах. То тебя видели на берегах великого моря Заката, то ты уже где-то на северных границах с берендеями. А когда тебя, альва, к неврам на Струмень понесло — у меня голова кругом пошла! — мужчина весело подмигнул ей. — Даже эта дорога весьма показательна. Когда мы выехали из Снавича, ты ещё не отошла от Мирквида, вела себя как ледяная статуя: ни разу не засмеялась, чуть наши парни вспылят и начинают разборки — ты в кусты. А потом день за днём стала очеловечиваться, — волхв перехватил недоумённый взгляд девушки. — Да-да!
— Если под очеловечиванием ты имеешь в виду нашу ругань, истерики и пинки под зад, то… даже не знаю, что сказать тебе!