Снавич в этот утренний час был тих и почти пуст. Многие горожане ещё спали. На гружёные повозки, тянущиеся по улице, мало кто обращал внимание. Местные торговцы спешили на городской рынок, таща корзины с пузатыми помидорами, зеленью, яблоками и грушами. Некоторые из них узнавали братьев, желали им безопасного пути и удачной торговли. Корнила и Углеша были известными людьми в городе и пользовались большим почётом.
Радомир всё время поглядывал по сторонам, но особой тревоги пока не чувствовал. Дядька Ставр был прав: купцы, часто переезжая из города в город, ни у кого не вызывали особого интереса. Правда, Володаровича немного беспокоила их «охрана». Слишком тихой и дисциплинированной она была для наёмников. Да и одежда у всех неношеная, волосы одинаково стриженые… Ехавшие с ними маг’ярцы куда больше походили на бывалых воинов, рыскающих в поисках заработка.
— Волин! — кликнул Радомир старого дружинника. — Перемешай-ка наших воронят с соседями. А то слишком уж чернявые макушки приметны!..
Спустя минуту Володарович обернулся и удовлетворённо кивнул: теперь охрана выглядела привычнее и не цепляла глаз. Синий взгляд скользнул по альвийке. Мужчина недовольно скривился и, сплюнув, отвернулся. Обоз как раз подъезжал к городским воротам. Ставр загодя позаботился, чтобы среди стражи им не попался никто знакомый. Тем не менее и Волин, и Радомир напряглись, пока повозки выезжали под пристальными взглядами стражников. Выдохнули только, когда Снавич остался позади, а шум городских улиц сменило пение птиц да лёгкий шелест травы.
И потянулась дорога — долгая, скучная. Нудно скрипели гружёные повозки, возмущённо фыркали лошади, поднимая копытами столбики пыли. Первое время обоз то и дело обходили путники, спешащие в стольный город. Один раз торговцам даже пришлось остановиться, пропуская дорогую повозку с каким-то вельможей. Но чем дальше оставался Снавич, тем реже встречались другие путешественники. По сторонам потянулся однообразный пейзаж. Привычные для юга Тарсии платановые рощи становились меньше и реже. Зато чем дальше на север, тем гуще будут леса, шире и глубже реки, местами переходящие в непроходимые болота. Именно на северо-восток и держал путь торговый обоз Корнилы. На самой границе стоял город Велико-Шумин, считавшийся центром торговли сразу у трёх княжеств: Тарсии, Маг’яра и Гетаи. Ставр всё правильно рассчитал: накануне осенней ярмарки торговые караваны на дорогах были привычным делом. В Велико-Шумин стекались обозы не только из соседних земель, встречались здесь и заморские купцы с диковинными товарами, и северяне, торгующие ценными мехами.
Солнце уже перевалило за полдень. Повозки быстро катились по дороге. Люди, волей случая собравшиеся вместе, пока больше помалкивали, приглядываясь друг другу. Тарсы держались ближе к началу обоза, маг’ярцы, наоборот, ехали последними. Темноволосые и кареглазые южане охотно переговаривались, посмеиваясь друг над другом. Ревниво окружив повозку с княжной и няньками, они и близко не подпускали к ней северных соседей. Маг’ярцы были светлоглазые, с русыми, а то и пепельными волосами. Они тоже переговаривались и шутили между собой, но по-другому: спокойно, без громкого хохота, да и шутки были беззлобные.
Нимфириель видела, как охранники украдкой переглядывались, но пока осторожничали, не зная чего ожидать от чужаков. А вот их дядьки поладили быстро. Тарс был моложе маг'ярца Камена. Напористый, громкий Волин напоминал альвийке грозу. Его можно было встретить в любой части обоза: и говорящего с купцами, и отчитывающего своих подопечных, и подшучивающего над поварихами. Дядька Камен был другой: тихий, спокойный. Маг’ярца не надо было искать или звать: он всегда оказывался в нужном месте. Говорил дядька мало, но его люди, видно, уже привыкли к этому и понимали всё по взглядам и жестам. В то же время было в мужчинах что-то общее. Нимфириель, видя думы каждого из них, быстро поняла, что Волин и Камен, такие разные внешне, похожи нравом, преданностью своему делу. Оба были старыми бобылями, большую часть жизни проведя в битвах да военных походах. А ещё, что особенно понравилось альвийке, дядьки, не сговариваясь, приняли её на равных. Не было мужских поддразниваний и жалостливого отношения, как к беспомощному дитяти. Камен ещё во дворце маг’ярского князя в Седой горе спокойно отреагировал на женщину в своём отряде, наоборот, вовсю пользовался даром видуньи, чтобы путешествие было безопасным. Другие мужчины пока относились к девушке настороженно, особенно тарсы.