Тем временем внимание видуньи привлекла румяная женщина, ехавшая в крытой повозке вместе с княжной Яронегой. Нимфириель подъехала поближе. Тарсиянка негромко спросила:
— Скоро ли будет привал? А то этот… — она кивнула на хмурого возницу, — молчит. Нам бы немножко ноги размять… в лесочке.
Альвийка понимающе кивнула:
— Хорошо.
Она совсем не удивилась, когда с другой стороны появился Камен, и со спокойной душой переложила все хлопоты на него:
— Нужен привал.
Дядька, пришпорив жеребца, поскакал к началу обоза.
Во время отдыха Нимфириель удалось хорошо рассмотреть тарскую княжну. Яронега так и осталась в мужской одежде. Хоть штаны и рубаха были по размеру, но на худенькой девочке всё равно смотрелись увесисто и громоздко. В вороте виднелась по-детски тонкая шея. Ощущение хрупкости княжны не умиляло, а скорее пугало… Ещё совсем дитя! Испуганное, из последних сил храбрившееся дитя!.. В голове стрижом метнулась мысль о том, что эта девочка ещё не готова стать женой и матерью! Слишком юная! Чем думают люди, выдавая детей замуж?.. Нимфириель криво усмехнулась. Рождённые во дворцах взрослеют рано, детство у княжеских отпрысков заканчивается быстро. Но альвийка оценила и ровную спину, и спокойный взгляд, хорошо видя, что творится в мыслях Яронеги. Девушка не была похожа на тарсиянку, скорее, на маг’ярку. Тёмно-русые волосы, большие синие глаза, пухлые губы. Через пару лет княжна обещала стать настоящей красавицей. Теперь видунья понимала любовные страдания княжича Честимира и недовольство дядьки Камена из-за промахов подопечного.
Яронега прошлась вдоль обоза, разминая ноги, не замечая или не обращая внимания на настороженные взгляды своей «свиты». Следом семенили няньки, что-то рассказывая. Но было ощущение, что княжна не слышит ни слова. Девушка остановилась около купеческого сына, скармливающего яблоко гнедой лошадке. По виду Станил и Яронега были одного возраста и быстро нашли общую тему для разговора. Нимфириель улыбнулась, наблюдая, как робко девичья ладошка подсовывает румяную половинку яблока под мягкие лошадиные губы. Станил подбадривал девочку, но всё равно крепко держал поводья. Княжна оживилась, повеселела. Тихо смеялась, чувствуя бархатистое прикосновение губ, и гладила подсунувшуюся лошадиную морду. Но вмешался Корнила, напоминая сыну, кто рядом с ним стоит. Станил виновато потупился, а притихшая Яронега вернулась в свою повозку. Видунья грустно усмехнулась, но вмешиваться не стала. Всё правильно: купеческий сын не ровня князьям. Нечего и начинать дружбу, чтобы потом не рвать по-живому.
Тем временем охранники во главе с дядьками удобно устроились на мягкой траве. Заметив Нимфириель, Камен пододвинулся, освобождая место рядом.
— Отобедай с нами, Ним.
Альвийка взяла ломоть хлеба с сыром, привычно отказавшись от вареного мяса. Камен подождал, пока она поест, и спросил:
— Что видят твои альвийские очи?
Нимфириель уже привыкла к таким вопросам по пути из Седой горы в Снавич.
— Всё спокойно, я не чувствую угрозы, — заверила она.
Камен и Волин довольно переглянулись.
Из-за повозки как раз показался Радомир, до этого беседующий с княжной. Яронега больше не покидала своё обиталище, что устраивало всех, потому как, изображая купцов, трудно следовать княжескому церемониалу. Мужчина шёл быстро, но, заметив среди людей альвийку, замедлился. Есть перехотелось. Раздражение закручивало, как водоворот. Володарович действительно не ожидал, что будет так трудно находиться с ней рядом. Он перехватил напряжённые взгляды дядек, чуть удивлённые — других охранников и спокойно-выжидающий — видуньи.
Волин протянул мягкий кусок хлеба и мясо, приглашающе махнул рукой:
— Радомир, садись к нам!
Волхв скрипнул зубами:
— Благодарствую! Я не голоден.
Он уже сделал шаг в сторону, как вдруг — эта понимающая улыбка на губах альвийки. Мужчина зло прищурился и прошёл рядом с ней, специально задев ногой. Еда выпала из девичьих рук. На недовольное перешёптывание за спиной тарс не обратил никакого внимания. Ушёл, так и не обернувшись.
Нимфириель подняла с земли кусок хлеба, но не сказала ни слова. Волин переводил напряжённый взгляд с Радомира на видунью, в пол-уха прислушиваясь к маг’ярским словам. Камен что-то шептал соседке, наверное, успокаивал. Тарский дядька пока молчал. Он уже знал, что волхв и альвийка «знакомы», но и не предполагал такой неприкрытой злобы. За девушку Волин не переживал: Камен позаботится о ней. А вот с Володаровичем надо бы поговорить. Тарс взял немного еды и пошёл к началу обоза. Неизвестно, что он сказал волхву, но в дорогу тот отправился спокойный и повеселевший.