— Эх, сейчас бы борща горяченького или пельмешек, — мечтательно вздохнул лейтенант, извлекая второй гамбургер из упаковки. — Помните, Антон Васильевич, как мы в «Северянине» сибаритствовали?
Антон не ответил, увлечённый происходящим на экране. Трое мужчин, тужась и беззвучно матерясь, волокли по фойе причудливой формы секретер. Наконец, они пристроили его на свободное место и выпрямились, вытирая со лбов испарину. Антон узнал всех троих. Одним из грузчиков оказался Костя, вторым — пожилой садовник Данилыч, третьим — охранник Славка Фролов, бывший подозреваемый.
Все трое принялись что-то весело обсуждать, кивая на секретер. Садовник вынул из кармана сигареты — и грузчики немедленно отправились из фойе на свежий воздух, сразу же исчезнув с экранов.
— Сегодня привезут контейнер, — с чувством произнёс лейтенант. — Погрузят в него всю эту барахолку и тю-тю.
— До погрузки мы ждать не будем, — заверил Антон.
— А если мы снова лоханёмся, Антон Васильевич? — озабоченно спросил Болтухин. — Меня тогда в Питере начальство и пацаны на ремни порвут.
— Не порвут, — бодро пообещал Антон. — Один козырь у нас, как ты знаешь, есть: часы. Вскроем их, посмотрим, что там за «девочка». Тогда и для дальнейшего досмотра повод появится.
В сторожку ввалился Славка Фролов. Он остановился, исподлобья уставившись на Антона.
— Ну, здорово, гражданин начальник, — невесело улыбнулся он. — Всё сокровища графские не дают покоя?
— Верно, — не стал отрицать Антон. — А ещё убийство приятеля вашего, гражданина Котова.
— Тоже мне приятель, — пробормотал охранник. — Если бы его не завалили, я б ему сам кишки выпустил.
Славка поморщился от боли, поведя плечом.
— Фу, ну и тяжёл этот чёртов дядя! До сих пор рука ноет, — сказал он вдруг уже без апломба.
— Кто-кто тяжёл?! — вскинулся Антон.
— Дядя, — повторил Славка, немало удивившись реакции следователя. — Ну, секретер старинный. Мы его из запасника в фойе втроём пёрли. Ну, и делали же раньше! Мощно, солидно. Вещь, так вещь.
— А почему «дядя»-то? — теряя терпение воскликнул Антон.
— Да в семействе Бобрищевых его, вроде, так звали. Какой-то брат какому-то брату подарил. Так и повелось. Наши в музее его завсегда «дядей» называют.
Антон взглянул на обомлевшего лейтенанта.
— Бинго! — воскликнул тот. — Чтоб я пропал, кэп! Это ж почище, чем в Голливуде!
— Вперёд! — скомандовал Антон. — Гражданин Фролов, пойдёте с нами в качестве понятого.
— В качестве кого? — переспросил Славка, с недоумением глядя на свихнувшихся в один миг представителей закона.
— Покемонов ваших за хобот брать будем, — весело пояснил Болтухин.
Один за одним, все трое вышли из сторожки и направились к особняку. Славка шёл последним, сжимая в руках длинную чёрную дубинку.
5
Появление в особняке Антона в сопровождении лейтенанта и охранника вызвало гротескную немую сцену. Костя, закрывавший крышку одного из ящиков, замер, держа её в напряжённых руках. Аделаида Сергеевна застыла посреди фойе с каменным лицом. Иван Степанович изумлённо уставился на вошедших, держа под мышкой упакованную в картон картину. Одна только Даша, привстав из-за прялки, взглянула на вошедших с задорным интересом.
— Пришли попрощаться? — спросила она, но Антон ничего не ответил ей.
Он подошёл к секретеру и любовно погладил его крутой и округлый бок.
— Предъявим ценности добровольно? — спросил он, по очереди глядя на окружающих.
— О чём вы, голубчик? — поставив картину на пол, спросил Иван Степанович.
— О бобрищенском кладе, разумеется, — вздохнул Антон.
Костя отпустил наконец крышку и, пока она с грохотом падала на ящик, стремительно метнулся к лестнице на второй этаж.
— Стоять, ботаник! — выкрикнул лейтенант, выхватывая из кармана кастет, но броситься в погоню не успел. Стоящий позади него охранник, коротко взмахнув, ударил лейтенанта по затылку чёрной полицейской дубинкой. Болтухин, охнув, кулём повалился на пол и замер, уронив голову на приземистый деревянный ящик.
— Ты что, малый, офонарел? — выкрикнул Антон, бросая руку к наплечной кобуре.
— А вот этого делать не стоит, — раздался властный и громкий голос.
Антон замер и обернулся. Прямо ему в лицо смотрело револьверное дуло. Это был тот самый коллекционный наган. Аделаида Сергеевна держала оружие двумя руками, твёрдо расставив ноги. На её строгом и спокойном лице появилась недобрая улыбка.