– Это противоречит законам! – недовольный гомон заполнил зал, но мои мужчины не собирались отступать, и теперь слово взял Ар:
– С сегодняшнего дня совет, членами коего вы являетесь, завершает свою деятельность.
– Что?!
– Не говорите ерунды!
– Этого не может быть!
Эдгар ласково прижался щекой к моей макушке, успокаивая и обнял, пряча от всех этих недовольств в своих объятиях.
– Решение приняли все наследники земель, и обжалованию оно не подлежит.
Неожиданно дверь распахнулась, и в нее ввалился молодой стражник, одетый явно в вещи драко. Запыхавшись, он оглядел зал, и выдал одним быстрым предложением:
– Пропала истинная! В последний раз ее видели с волками!
Мертвая тишина повисла в зале, ровно до тех пор, пока я не выглянула из-за плеча Эдгара, попадаясь на глаза глупцу, вступившему в сговор с Талиссой и Арсом.
Глава 49
Я даже глазом не успела моргнуть, как Арагорн дрогнул в воздухе, оказываясь рядом со своим стражником и рывком швырнул его в центр зала, туда где все еще сидела подавленная Талисса, не решаясь поднять головы.
– Сколько?! – ревел он. – Сколько стоило твое предательство!?
– Господин…
– Сколько!?
– Ценой жизни, – сознался он, и собрался, садясь на свои ноги и низко опуская голову. – Видимо, я ее не заслужил, господин.
– Кто еще в сговоре?
Мужчина произносил имена один за другим, раскрывая лживые личины «верных» воинов, и не смел сдвигаться с места, крепко сжимал пальцы в кулаки.
В какой-то момент, один из членов совета охнул и попытался сбежать, но его тут же осадили и опустили на место.
– Это все Импер! Она вынудила нас так поступить с вами, господин! – орал он, давая понять, что и его имя прозвучало в этом списке. – Это все она!
– Держите его, – рыкнул Ноар, не подняв головы и продолжая слушать дрожащий голос пленного.
– Мартиша Эварт…
Еще одну из совета скрутили и прижали к столу, не позволив двигаться.
– И… Арсан Ау-руша, – закончил он свой рассказ и еще ниже опустил голову.
Я боялась смотреть на Ара. Мне было физически больно представлять, насколько ему сейчас невыносимо знать, что родной человек повернулся против него, желая вогнать нож в спину.
Но мой гордый дракон не подал виду, только моргнул, прогоняя что-то из глаз, и осторожно сжал мои пальчики в широкой ладони, умоляя о поддержке.
Это жестоко.
То, как поступила родная мать с сыном, и брат с братом не укладывалось в моей голове. Это гудело вереницей и трещало как разбивающееся стекло, которой вот-вот вопьется в руки.
– Все, чьи имена были произнесены – разыскать и увести в темницы, – глухо говорил он, смотря в одну точку. – Всех, кто может знать подробности или располагать какими-либо сведеньями – допросить. Члены совета, – обратился он к тем, кто продолжал держать в захвате предателей. – Я приношу вам свои извинения и искренне благодарю за годы службы нашим землям. Мы не оставим никого без внимания, и каждый получит свое за все вложенные усилия в сохранение перемирия. Благодарю вас. А теперь, прошу прощения, я должен отыскать сестру и брата, и наконец взять в жены мою истинную. Еще раз, нижайше благодарю.
Стража, уже ввалившаяся в двери, ждала дальнейших команд и выслушав приказ повелителя, поспешила обрядить предателей в наручники и цепи.
– Ар, – тихо позвала я, не зная стоит ли говорить сейчас, но муж оторвав пустой взгляд от стены, повернулся ко мне. – Марисоль заперли в каком-то сундуке, а Арсан… его Вася немного потрепал. Он там, откуда меня принес Ноар.
Дракон не ответил, только пальцами забрался в мои растрепанные волосы и мягко, с горечью, прижался губами к моему лбу, целуя и закрывая глаза.
– Я так рад, что ты жива, – прошептал, не смея отойти. – Я бы не пережил, если бы с тобой, что-то случилось.
– Со мной все в порядке, только немного устала. Нам нужно найти Марисоль, боюсь она будет очень напугана, очнувшись в закрытом ящике.
Дракон еще полминуты терся об меня носом, царапая колючим подбородком, но я ждала. Ему нужно было это, его только что предали, едва не лишили семьи и опустившиеся ему на плечи ладони моих мужей были как раз кстати.
– Мы с тобой, брат, – тихо, но уверено сказал Эдгар, единственный, в чей семье не нашлось предателей.
И я зауважала его бабушку еще больше. Она не мало сил вложила в то, чтобы стая оставалась стаей, крепкой и нерушимой, и сейчас пожинала плоды своих трудов.
– Мы тоже твоя семья, – поддержал его Ноар, но и в нем я чувствовала болезненную грусть.
Родная мать хотела перечеркнуть его жизнь своими амбициями и желаниями.