Побег Дюге-Труена
Неизвестно, сколько бы лет гнил корсар Рене Дюге-Труен со своим экипажем в Портсмутской цитадели, если бы фортуна отступилась от него. Но нет, счастье сопутствовало красавчику французу и подарило ему любовь обворожительной соотечественницы, открывшей пленному путь к побегу. Почтенный муж этой дамы, честный английский торговец, даже помыслить не мог, какие чувства возникнут в сердце его супруги, когда в город пришло известие, что английские корабли захватили корсарское судно «Дилижант». Его капитан (Дюге-Труен), совсем молодой человек, был тяжело ранен в бою и после прибытия английской эскадры в порт отправлен в тюрьму. Город наполнили рассказы об отваге француза и многочасовом бое его корабля против шести судов эскадры контр-адмирала сэра Дэвида Митчела. Имя корсара все время было на слуху, его ранение взывало к милосердию и состраданию. Тюремный режим был нестрогим, и вскоре к больному стали допускать посетителей. Среди них оказалась и наша героиня. Воображение молодой женщины, взволнованное услышанным, разыгралось при встрече с бледным измученным моряком, тонкие черты лица которого светились благородством и красотой… Француз был опытным сердцеедом, и вскоре молодая женщина запуталась в свитой им любовной паутине. С помощью своей возлюбленной Дюге-Труен сумел договориться с капитаном шведского торгового судна, стоявшего в Плимутской гавани. Кошелек влюбленной дамы помог предприимчивому корсару подкупить офицера гарнизона. Майским вечером 1694 года Дюге-Труен с товарищами, переодевшись в одежду шведских матросов, хладнокровно проследовали мимо караула, вышли из крепости и спокойно прошли к гостинице на окраине города. Когда стемнело, беглецы добрались до уединенной бухты, где их поджидала быстроходная пинасса. Все было готово — шесть мушкетов, абордажные сабли, необходимый запас продуктов и воды. Лодка вышла в море и через несколько дней, переплыв Ла-Манш, корсар с друзьями высадился на берег Бретани, а его портсмутская спасительница осталась во власти воспоминаний о пережитом…
Пираты и семья
Название этой небольшой главы, по-видимому, удивит читателя. Действительно, как согласовать мрачную тональность морской разбойничьей жизни, жизни, наполненной жестокими буднями преступного промысла, и уют семейного очага, благополучие и мирный отдых? Тем более что ранее приведенные примеры «семейной жизни» пиратов не располагают к идиллическим настроениям.
Однако так ли все однозначно? Злодейский колорит пиратских романов и почерпнутые из них обыденные представления — насколько они соответствуют действительности? Может быть, реальная жизнь пиратов была более многогранной и буднично-естественной?
Нам уже не раз приходилось подчеркивать, что пиратский мир по своему составу был неоднороден, — его «рабочую часть» составляли не патологические злодеи-садисты, а люди, принадлежавшие в своем прошлом к самым мирным профессиям, оставившие в той, прежней жизни семью, детей, родителей, родственников. Многие из них, уйдя в разбойную жизнь, вовсе не порывали своих контактов с обществом, семьей и сотнями нитей оставались связанными с ними.
Купцы, торговцы, контрабандисты, скупающие награбленное на пиратских базах или в нейтральных портах, могли прихватить весточку от мужа-изгоя и привезти ответ; они не отказывались и передать семье что-нибудь из одежды, добытой разбойником. Более того, часто они становились посредниками в финансовых делах семьи, так как с их помощью пираты могли послать домой денежные суммы. Так, когда Гейбриел Лофф и Мартин Скайнс из команды капитана Кидда получили свои доли, они пристроили тюки с захваченной одеждой на судно, идущее в Нью-Йорк. Другой разбойник, Томас Прингл, послал жене 200 монет, особо наказав, чтобы она не тратила их, а отложила бы на черный день.
Пираты беспокоились и о своем состоянии и об обеспечении своей семьи. Они не выставляли напоказ свои семейные добродетели, но просили друзей или капитана в случае их смерти отправить оставшееся имущество домой. Например капитан Каллифорд писал некоей миссис Уэлей, что ее муж, член его команды, оставил все «состояние» ей, и капитан Шеелли из Нью-Йорка согласился переправить его.
Осмелимся предположить, что надежды благоустроить жизнь своей семьи выступали одним из побудительных мотивов при выборе преступного промысла. Эти люди, лишенные обществом всяких надежд на благополучие, уходили из дома, часто без шансов на возвращение, однако семья продолжала занимать большое место в их мыслях и жизни. Эйбрахам Сэснойя писал жене: «Думаю, что наше плавание продлится лет десять, но я не забываю тебя… потому что нет у меня ничего большего, чем любовь к тебе и к нашим детям. Остаюсь верным тебе, пока смерть нас не разлучит». Эван Джонс сообщал жене Франсес, что после долгих лишений наконец стал капитаном и теперь идет в долгое плавание, и пусть она не надеется, что услышит о нем ранее чем через пять лет. Пираты интересовались тем, как живут их семьи и с нетерпением и любопытством читали переправляемые к ним письма. Ида Уилдей написала своему мужу Ричарду из команды Кидда, что в Нью-Йорке высокие цены; Сэра Хорн, супруга другого пирата из того, же экипажа, сообщала, что в соответствии с его желанием отдала сына на обучение к некоему Исааку Тейлону — портному. «Здесь столько ходит слухов о тебе, что я была бы очень рада получить какое-нибудь известие от тебя самого», — добавляла она и передавала привет от его друзей.
Кто знает, возможно, для некоторых пиратов переписка с семьей, эта не оборвавшаяся связь с мирной жизнью, составляла последнюю светлую надежду и в конце концов помогала вырваться из тисков преступного мира. Генри Кросли отправил брату на остров Сен-Мари послание, в котором написал, что уже никак не надеялся услышать что-нибудь о нем, а вот теперь узнал, что брат еще жив. Он заклинал его вернуться домой, сообщал, что хотя его жена и дети перебрались к друзьям на Лонг-Айленд, но если пират вернется, то он «поможет им, так как я уверен, что твоя жизнь сможет быть устроенной, лишь если ты будешь здесь со своей плотью и кровью».
СЛОВАРЬ ТИПОВ СУДОВ
БАРК (англ., гол. bark) — парусный 3-мачтовый военный корабль XVI — XVII вв., водоизмещением около 400 т, распространенный на Средиземном море.
БАРКА (исп.-ит. bаrса, фр. barque; от лат. barca — лодка)
1. парусно-гребное беспалубное судно;
2. легкое быстроходное судно типа галеры.
БРАНДЕР (гол., нем. brander, от brand — пожар) — судно, груженное горючими и взрывчатыми веществами и предназначенное для поджигания вражеских кораблей.
БРИГ (англ, brig) — парусное 2-мачтовое судно, применяемое для дозора, посыльной службы, крейсерства и конвоирования.
БРИГАНТИНА (фр. brigantin, от brigand — разбойник) —
1. небольшое парусно-фебное быстроходное судно Средиземного моря в XV — XVIII вв.;
2. парусное 2 — 3-мачтовое судно XVIII — XX вв.
ГАЛЕАС (иг. galeazza) — 3-мачтовое военное парусно-фебное судно типа большой галеры в XVI — XVIII вв.
ГАЛЕРА (ит. gales) — европейское парусно-фебное судно VII — XVIII вв.
ГАЛИОН (исп. galeon, фр. gallon) — военно-транспортное парусное судно XVI — XVIII вв., водоизмещением от 200 т (малый галион) до 1600 т (большой галион), с несколькими палубами и громоздкими надстройками.
ГАЛИОТ (фр. galiote) — небольшое парусно-гребное судно, распространенное у барбарийских корсаров, отличавшееся быстроходностью.