Первым успехом стал захват крепости Пеньон де Велес (1554). В следующем году Салах-раис покорил Бужи. Всего двадцать две галеры смог направить корсарский правитель под стены этой крепости. Тем не менее совместные действия флота и сухопутной армии увенчались полным успехом. Испанский король Филипп II, не имея возможности организовать ответную экспедицию, для успокоения общественного мнения приказал казнить губернатора крепости, превратив его в козла отпущения. Но Бужи этим было не вернуть, и с его потерей испанское давление на Алжир серьезно ослабло. Тем временем Салах-раис начал готовить экспедицию против следующей цитадели Испании в Африке — крепости Оран. Но чума сразила энергичного раиса в самый разгар приготовлений.
Следующие годы истории Алжира наполняют смуты, мятежи и заговоры. Раисы-капитаны враждуют с турецкими янычарами, устраиваются перевороты, один за другим свергаются правители: один распят у ворот Алжира, другой зарезан, третий (уже упоминавшийся сын Хайраддина Хассан-паша) в цепях отправлен в Стамбул [55]. Однако Алжир ждет новый звездный час — правление Ульдж-Али.
В 1568 году бейлербеем Алжира стал бывший пастух и галерный раб Ульдж-Али-раис, или Оччали, как называли его европейцы. До самой своей смерти великий Ульдж-Али, ренегат, герой мусульманского мира и великий адмирал турецкого флота, был вторым после султана человеком в Империи. Многие считали его самым грозным из ренегатов-моряков, самым могущественным из алжирских пашей, самым выдающимся из корсаров и адмиралов ислама.
Его жизненный путь фантастичен. Ульдж-Али родился около 1508 года в Калабрии, в маленькой приморской деревушке. Его отец был рыбаком, и, по-видимому, пришлось бы мальчику (его христианское имя неизвестно) всю жизнь ходить на рыбный промысел, продолжая занятие своего родителя, если бы не галера Хайраддина. В 1520 году корсар кружил у итальянского побережья, и его люди захватили маленького Ульдж-Али. Четырнадцать долгих лет провел раб на галерах, прикованный кандалами к банке гребца. На корабле его презирали: он весь был покрыт лишаями (его прозвали Шелудивый) и отличался молчаливым, угрюмым и мстительным нравом. Недоброжелатели поговаривали даже, что он принял ислам только для того, чтобы отомстить одному турку, ударившему его. Впрочем, подозрения в неискреннем отношении к вере и в склонности к интриганству преследовали Ульдж-Али до конца жизни.
Этот угрюмый человек, всегда появлявшийся в черных одеждах, вселял в окружающих страх. Но он был храбр в сражениях и неуклонно поднимался по ступенькам карьеры — от гребца к солдату, потом стал помощником капитана; еще через несколько лет командовал бригантиной, затем стал хозяином галиота и приобрел известность на Барбарийском побережье своей удачливостью. На него обратил внимание и приблизил всесильный тогда Драгут-раис. В 1560 году, когда христианский флот обрушился на Джербу, Ульдж-Али был послан за помощью в Стамбул и вернулся с флотом Пиали-паши. После смерти Драгута при осаде Мальты в 1565 году Ульдж-Али стал его преемником, и долгие годы одно его имя бросало в дрожь христиан.
Управляя Триполи (1565 — 1568) и Алжиром (1568 — 1571), он организовал несколько опустошительных рейдов на Сицилию, Калабрию и Кампанию. При разгроме турецкого флота у Лепанто в 1571 году Ульдж-Али выступил как один из героев мусульманской стороны. Командуя левым флангом, он обрушился на галеры мальтийцев и захватил флагманский адмиральский корабль со знаменем Мальтийского ордена. Этот ценнейший трофей был выставлен в храме Святой Софии, а спаситель славы турецкого флота получил громкое прозвище — Кылыч (Меч), был осыпан милостями султана и пожалован званием капудан-паши.
Ульдж-Али произвел реорганизацию военно-морских сил мусульман и превратил флот в мошное орудие имперской политики. Уже через три года, в 1574 году, он захватил Тунис, Ла Гулетту и крепость Аль-Бастиун. По поводу побед адмирала-корсара визирь султана Селима II, беседуя с венецианским послом, ехидно заметил: «Вы нам отрезали бороду у Лепанто, мы вам — руку в Тунисе; борода отрастет, рука — никогда».
В своем дворце на побережье Черного моря (в нескольких километрах от Стамбула) Ульдж-Али, по примеру Хайраддина и Салах-раиса, лелеял замыслы захвата марокканских портов и объединения всей Северной Африки. Однако воплотить в жизнь свои планы ему не удалось. Он умер 27 июня 1587 года в момент подготовки к завоеванию Марокко.
При Ульдж-Али Стамбул контролировал корсаров Алжира, Триполи и Туниса. Но после его смерти Великая Порта начала постепенно утрачивать власть над североафриканскими пиратами. Зависимость отдаленных магрибских провинций от Османов ослабевала и приобретала все более номинальный характер. Возрастало влияние местных правящих структур, и корсарские провинции превращались в самостоятельные «африканские республики». Турецкий флот, лишенный морских баз в Северной Африке и теряя опытных корсаров-союзников, приходил в упадок. Это подтверждают описания очевидцев тех лет. Героическая эпоха Хайраддина и Ульдж-Али, когда корсары Магриба были ядром военно-морской мощи империи, осталась в далеком прошлом.
«На Белом море [56] вот уже несколько лет не могут снарядить более 56 галер… Галеры плохие, оснащены очень скверно. Ни на одной из них, кроме галеры капудан-паши, нет даже 100 воинов, в основном — 60 — 70, да и тех либо насильно завербовали, либо они отбывают повинность. На вооружении (галеры) не более 50 — 60 ружей. Таково (положение) на Белом море, на Черном — еще хуже. Военному делу не обучают уже более 100 лет. На побережье воины столь «мужественны», что едва не умирают (от страха), когда должны идти против казаков, которых полно на Черном море. Те же, что на Белом море, такую «храбрость» обнаружили, что их 50 галер не решились сражаться с флорентийскими и едва спаслись от них бегством… Происходит это все оттого, что во флоте полно всякого отребья…»
(Из отчета польскому Сейму князя К. Збаражского, великого посла в Турции (1622 — 1623)
«Морской флот очень плох, и даже если снаряжены галеры, не найдется людей ни для того, чтобы командовать, ни для того, чтобы воевать».
(Из донесения графа Ф. де Сези, французского посла в Стамбуле (1616 — 1631.)
XVII в. был временем расцвета могущества корсарских государств Северной Африки. Практически выйдя из-под зависимости Великой Порты, правители магрибских стран лишь время от времени посылали подарки в Стамбул, а огромные прибыли от морского разбоя оседали на побережье. Действия барбарийских корсаров не ограничивались Средиземноморьем. Их корабли выходили в Атлантику и могли появиться в самых неожиданных местах, вплоть до острова Ньюфаундленд.
В 1610 году алжирский флот из сорока кораблей под командованием англичанина Петера Эштона разбойничал в Бристольском заливе, а затем, перебравшись к Ньюфаундленду, грабил французов, португальцев и фламандцев, захватил пять судов, несколько десятков пушек и огромную добычу (около 10 тыс. фунтов стерлингов) и пополнил свои команды, завербовав около пятисот англичан.
В 1616 и 1627 годах алжирские корсары появились у берегов Исландии. В 1647 году семь барбарийских кораблей подобрались к западному побережью Англии и высалили десант в Корнуолле, собрав богатую добычу. Корсары проникали внутрь Ла-Манша и грабили европейцев на их транспортных магистралях. В 1650 и 1654 годах они захватили несколько торговых кораблей у Плимута.
XVII в. дал и своих героев. Один из самых знаменитых пиратов — Али-Бичин, итальянский ренегат. Его настоящее имя было Пиканино. Этот обаятельный и умный человек возглавлял таифу алжирских раисов с 1621 по 1645 год.
Другая знаменитость того времени — французский корсар Симон де Дансер, развернувший активную деятельность в Алжире с 1606 года, куда был приглашен деем. Под его руководством корсарский флот претерпел значительные изменения, а суда стали строиться на основе европейских стандартов.