*мейконунг – (meykonungr) – дева-правительница
2.
Прошло время. У Альфлауг и Эриксона родились один за другим трое сыновей, сразу
вслед за ними – дочь, Сигни. Сыновья вышли все как на подбор: крепкие, здоровые горластые мальчишки. А рыженькая синеглазая девочка была чудо как хороша уже в колыбели. Радости родителей не было предела.
Сигни росла с братьями, стараясь ни в чем не уступать им. Недаром имя ее означало «новая победа». Она ненавидела проигрывать, сдаваться, подчиняться. Она была упрямым и решительным ребенком. Стискивая зубы, размахивала тяжелым мечом, натягивала тугой лук, не ведая страха, лазала по высоким деревьям на самые верхушки, кидалась в буруны холодной горной реки, вскакивала на едва объезженных коней.
Сладу с ней не было никакого. Она была сущим наказанием для всех, живущих в поместье конунга. А отец, и мать, вместо того, чтобы приструнить несносную девчонку, баловали ее как могли, и все ей дозволяли.
Кончилось это едва ли не трагически. Поспорили как-то сыновья Эриксона, а с ними друг их детских забав, сын одного из воинов конунга, Торджер, и Сигни, кто из них больше простоит голышом осенью в воде на морском побережье.
Сигни и Торджер, ровесник ее младшего брата, выдержали больше всех. Трясясь и клацая зубами, смотрели с берега на упрямых спорщиков не выдержавшие испытания мальчики. Тут, на счастье, подскакали люди Эриксона, вытащили из ледяной воды еле живых онемевших и побелевших детей.
Торджер не заболел, - а лучше б и заболел, потому что гнев конунга пришелся на него, сочтенного зачинщиком опасного и, к тому же, постыдного, спора. Ибо – хоть Сигни едва исполнилось одиннадцать, но раздеться догола перед братьями и Торджером было все равно для девочки ее звания совершенно непозволительно.
Торджера высекли чуть ли не до полусмерти, хотя Сигни и пыталась защитить друга, уверяя, что это она предложила такую игру. Братья Сигни мудро промолчали, – Торджер был их хорошим приятелем, но к чему подставлять под удары плети четыре спины, если можно обойтись одной?
А у дочери Эриксона началось воспаление легких. Долго лежала она в жару в натопленном доме, не приходя в себя. За это время между ее родителями произошел серьезный разговор. Пора было, решили оба, прекратить баловать дочку и разрешать ей разные безумства, - если боги смилостивятся над ней, и она останется в живых. Но как сладить с ее безрассудством, упрямством и своеволием?..