– Дианочка, спой, – сказал Андрей.
– Хочешь, чтоб я выла? – ответила она.
– Ну что ты, что ты, не ломайся.
Она взяла гитару, принялась перебирать аккорды, запела. Гости немножко послушали, и занялись своими разговорами. Динка все пела и пела, чтоб не заплакать. А гости бурно обсуждали что-то. Динка, всеми забытая, отложила гитару, встала, взяла бокал вина, и вяло подошла ко всем. Она мрачно смотрела на Андрея, который развалился в кресле и разглагольствовал:
– Страна бурлит и распадается.
– Откуда ты взял, что она распадается, – возразил ему невысокий бородач.
– Так она начала распадаться ещё во второй половине восьмидесятых, с приходом Горбача. А что ты хотел, система дезинтеграции в социальной структуре, в народном хозяйстве. Всё это ещё даст свои плоды.
– Да, похоже, Союз долго не протянет. Ну, полгода, от силы год.
– Все началось с узбекского дела. Помните такие фамилии, как Гдлян, Иванов? Когда стали копать под этих высокопоставленных теневиков, тут-то они и захотели отсоединиться, чтобы Москва не контролировала этих коммунистических баев… – сказал коренастый мужчина.
У Динка разболелась голова. Она залпом осушила свой бокал, ушла в спальню, прилегла. И провалилась в сон.
А ребята оказались правы. Хотя и так все было ясно. Следующий, 1991-ый год стал роковым для СССР. Государство перестало существовать. Возникло Содружество Независимых Государств. СНГ. Роковым этот год стал и для Динки. Не сразу. Сначала всё шло прекрасно – Дина дни и ночи напролёт переводила, Андрей пристраивал рукописи и получал деньги. Толстые пачки купюр лежали на книжных полках. За это время Андрей сделал в своей холостяцкой квартире евроремонт, выгнав гастарбайтеров, которые слишком надолго затянули преображение его жилища. (В то время, в начале 90-х годов, в нашей стране наступила эра евроремонта. На отечественный рынок закинули импортные товары, сантехнику, отделочные материалы, а вместе с ними и информацию о мировых технологиях. Так было). Андрей с удовольствием бегал по издательствам, по магазинам, почти каждый день проверял, как идёт ремонт. Обедал в ресторанах. Там он и познакомился с Любой, певицей из Питера, гастролирующей в Москве. Был октябрь 1991 года, день выдался солнечный и свежий. Она вошла в ресторан в коротком красном пальто, в чёрных чулках и красных полусапожках на высоком каблуке, блестящие чёрные волосы, длинные и прямые, волновались за её спиной. Или это взволновался он. Она ему сразу приглянулась. Пригласил за свой столик, сказав, что угощает, и что она может заказать всё, что угодно.
Потом они встречались. У Любы закончились гастроли, а новых не предвиделось. Их вокальная группа распалась. Как жить? И тогда Андрей принял решение.
Динка закончила очередной перевод и радовалась. Она ждала Андрея. Но вот щёлкнул дверной замок. Дина бросилась в коридор встречать любимого. Он был не один. Следом за ним в квартиру вошла яркая брюнетка в красном пальто.
– Знакомьтесь: Люба, Диана, – представил их друг другу Андрей. –Люба будет жить у нас.
Динка опешила.
– Это ещё зачем? – воскликнула она.
– Я так хочу, – резко сказал Андрей. – Я желаю жить с вами обеими. Я же твой король, сама меня так зовёшь. И это моя королевская прихоть.
Динка смирилась. Она очень боялась потерять его. Пригласила их к столу, накормила обедом. Потом Андрей с Любой уединились обсуждать какие-то проекты. А Динка уныло мыла посуду, потом ушла к себе в комнату и заплакала. Достала водку, выпила, уснула.
Был полдень. За окном плыло небо, затянутое облаками. Андрей умчался в издательство с Динкиной рукописью. Сама она печально курила на кухне. Вошла Люба в Динкином махровом халате, розовая, намытая, благоухающая жасминовым гелем для душа.
– Ты чего такая грустная? – сказала она, улыбаясь. – Не грусти.
Она достала из холодильника шампанское. За спиной блестели длинные чёрные волосы.
– Вот. Сейчас исправим твой настрой. Давай бокалы, конфеты. Всю вкусноту на стол.
Они долго пили и говорили за жизнь. Опустошили вторую бутылку.
– Не, ну прикинь, – говорила Люба. – Гастроли закончились, группа перессорилась и распалась, продюсер козёл, бросил нас, решил раскручивать Аську.
– Кого?
– Ну, ты не знаешь. У них там шуры-муры.
– И что решил с Аськой?
– Раскручивать публичный образ. А как же я, что делать, у меня две дочки студентки, их кормить, одевать надо!