наверно, будет очень больно очутиться в таком же положении!
Решение, конечно, за Вами, и все же мы предупреждаем: не
дайте обмануть себя этому "благородному" негодяю!
Ваши доброжелатели".
Прочитав письмо, Юля была поражена в самое сердце и долго плакала. Еврейские корни отца были и раньше причиной многих ее огорчений - и в школе, и в институте сталкивалась она с проявлениями антисемитизма. Поколебавшись, все же показала анонимку родителям.
- Гадость какая! - поморщилась Раиса Васильевна, прочитав анонимку и передавая мужу. - Кто-то хочет поссорить наших ребят - нашли самое уязвимое место. Это мог сделать только подлец! - заключила она. - Нет у меня к нему доверия!
- К анонимкам вообще не может быть доверия! - презрительно бросил Лев Ефимович - он уже просмотрел письмо. - Интересно все же, - немного растерянно взглянул он на женщин, - неужели Юсуповы действительно князья? Ни Петя, ни Михаил Юрьевич об этом даже не обмолвились.
- Ну и что из того? Какое это имеет значение? - запальчиво произнесла Юля. - Сословные различия и привилегии давно упразднены!
Однако Яневич был прагматиком.
- Росчерком пера не искоренишь предрассудки, впитанные с молоком матери, - трезво рассудил он. - Тем более аристократические дворянские традиции. Однако всерьез обсуждать эту грязь, - он брезгливо отложил письмо, - слишком большая честь для анонимщика.
Ласково посмотрел на огорченных женщин, успокоил:
- Не волнуйтесь преждевременно! Я все выясню из первоисточника. Может, Юсуповы и князья, но вся эта дрянь уже потому вранье, что оба - искренние и благородные люди.
Поговорить с Петром о подметном письме Льву Ефимовичу удалось лишь в последний день перед возвращением в Барнаул. До этого каждый занимался своими делами; только в это утро они встретились в офисе у банкира Слепнева, чтобы окончательно решить вопрос об инвестиции капитала "Алтайского самородка" в рекомендуемое им предприятие.
- Так вот, господа, какое сейчас положение, - Виталий Михеевич протянул каждому документы, размноженные на ксероксе. - Завод по переработке цветных металлов - клиент моего банка, мне все о нем известно. Старое московское предприятие, единственное в своем роде, с хорошо налаженными связями внутри страны и за рубежом.
Перевел дыхание и продолжал.
- Сейчас остро встал вопрос о его техническом перевооружении, а у государства, владеющего контрольным пакетом акций, нет для этого средств и оно намеревается его продать через аукцион. Вам все ясно?
- Да, бумаги содержат все нужные сведения. - откликнулся Яневич и озабоченно добавил: - Но где гарантия, что мы выиграем аукцион? Вряд ли нам хватит собственных накоплений.
- Ваши гарантии - это я! - с важным видом промолвил банкир. - Ваш депозит у меня быстро растет; если его не хватит, я вам добавлю. Но упускать такую выгодную сделку нельзя. Вы мне еще не раз спасибо скажете!
- Мы вам и неплохие комиссионные выплатим, - улыбкой ответил Лев Ефимович. - Будем считать этот вопрос решенным! Что от нас еще требуется?
- Пока ничего. У меня есть ваши полномочия. А об аукционе я вас своевременно извещу. Связь будем держать по факсу. - Встал и протянул им по очереди руку, давая понять, что совещание окончено.
Тепло попрощавшись с партнером по бизнесу, очень довольные результатами, Лев Ефимович и Петр вышли из офиса и сели в ожидавшую машину, предоставленную в их распоряжение Слепневым.
Дома на Патриарших прудах их уже ждали все домашние, собравшиеся на прощальный обед, - семья Юсуповых давала его по случаю отъезда Яневичей. Петр оставался еще на две недели, чтобы уладить учебные дела в институте. Когда машина подъехала к дому, Лев Ефимович попросил водителя немного задержаться.
- Поговорить надо, Петя, - мягко, но решительно предложил он. - У меня есть вопрос, который хотелось бы обсудить с тобой наедине.
Видя, что Петр внимательно слушает, так же мягко продолжал:
- Для тебя не секрет, что мы с Раисой Васильевной хотели бы, чтобы вы с Юленькой соединили свои судьбы. Если это случится, я без колебания передам свою долю в московском предприятии и ты станешь его единоличным владельцем. Тебя ведь это устраивает?
Проницательно взглянул на Петра и добавил:
- Тебе же не хочется возвращаться в Барнаул и тем более жить там. Такое решение, наверно, лучшее для всех нас. Разумеется, если ты любишь Юлю.
Воцарилось неловкое молчание, но длилось оно недолго - Петр не замедлил с ответом:
- Ну что же, сейчас я могу сказать, что готов жениться на Юле, если и она того хочет. Да, теперь уверен, хотя одно время мне казалось, что не смогу... Уж очень любил одну девушку.
- А почему вы с ней расстались? - невинным тоном спросил Яневич, решив не говорить об анонимке.
- Она предала нашу любовь, - коротко ответил Петр.
- В чем же она провинилась? Оказалась... неподходящей невестой?
- Даже более того! - в сердцах бросил Петр.
- А это правда, что твой отец - княжеского рода и счел ее для тебя неподходящей? - напрямик задал вопрос Яневич и попал в точку.
На этот раз Петр с удивлением на него воззрился: откуда ему это известно?
- Было и такое, - честно признался он. - Но расстались мы по другой причине. С этим отец примирился.
- А примирится ли отец с тем... - Лев Ефимович сделал паузу, дипломатично подбирая слова, - что у Юли смешанная кровь?
- О чем вы говорите, Лев Ефимович! - Только теперь дошло до Петра, в чем состоит его забота. - В русских столько кровей намешано - это ведь оздоровляет нацию.
- К моей нации сам знаешь какое отношение, - покачал головой Яневич. Ты уверен, что не будет конфликта на этой почве?
- Абсолютно! - отмел его опасения Петр. - Все заботы отца о чести нашего древнего рода связаны только с физическим здоровьем и нравственной чистотой. - И с симпатией посмотрел на своего компаньона и будущего тестя.
Глава 31. "Наезд"
Аукцион по продаже завода "Цветмет" состоялся только в конце апреля. Для участия в нем в Москву прибыли Яневич и Петр Юсупов, хотя торг вел от их имени юрист Горного банка. Это практически вывело из игры отечественных конкурентов, решивших не состязаться с таким мощным соперником. Торг шел в основном между ним и зарубежными конкурентами, желавшими через подставных лиц завладеть заводом. Но инвестировать в Россию крупные капиталы за рубежом все еще побаивались - аукцион был выигран "Алтайским самородком" по сходной цене.