- Ни о чем не беспокойся, Дашенька! Как только оформим протокол, твою машину отбуксируют к нам на завод и быстро приведут в полный порядок! говорил ей Петр, пока врачи проверяли, нет ли увечий. - А останешься недовольна, куплю тебе новую!
- Слышала, что ты разбогател, а то бы не поверила, - превозмогая боль, вновь попыталась пошутить Даша, но, застонав, сникла.
Оказалось, ударилась боком о поручень двери, - по-видимому, сломано ребро; .это и вызывало боль. Сотрясения мозга не обнаружили, однако произошел ушиб головы, - врачи настаивали на госпитализации. Петр категорически воспротивился, чтобы даму забрала "скорая помощь".
- Я сам отвезу ее в Центральную клиническую больницу! Дайте мне только направление! - предложил он врачам. - Соглашайся! Там тебя быстрее вылечат и условия будут самые лучшие! - горячо обратился он к Даше. - Каждый день буду тебя навещать, пока не поправишься. Я так виноват перед тобой!
Врачам, наблюдавшим эту сцену, было уже ясно: участники аварии оказались хорошо знакомы; но они, разумеется, не подозревали, что симпатичный молодой человек чувствует себя виноватым перед пострадавшей красавицей отнюдь не из-за нанесенного ей физического и материального ущерба.
Поместив Дашу в травматологическое отделение той же больницы, где лечилась мать Юли, Петр ничего не сказал невесте, как и о самой аварии. Ревность ее едва утихла, зачем все возбуждать вновь... Выбрал он эту больницу не только из-за прекрасных условий, но и потому, что мог посещать Дашу во время визитов к Раисе Васильевне, заезжая за Юлей или оставляя ее ухаживать за матерью.
Вечером следующего дня он заглянул к Даше, в комфортабельную отдельную палату, с телефоном, телевизором и холодильником-баром, полным всякой вкуснятины. Даша выглядела не блестяще, а чувствовала себя и того хуже. Из-за ушиба головы на лбу синел кровоподтек (безуспешно пыталась запудрить), да и боль в боку не утихала ни на минуту.
При виде Петра, глаза ее радостно оживились, она попыталась ему улыбнуться.
- Наверно, у меня ужасный вид... Уж очень болит бок, - пожаловалась она. - И все же я рада, что мы снова встретились, Петя!
- И я очень рад, что мы встретились, Дашенька, - жаль только, что при таких неприятных обстоятельствах. - Он присел на стул у кровати. - Пытался я разыскать тебя, когда узнал важную для нас вещь, но ты была в Америке.
Большие глаза Даши еще шире распахнулись от любопытства, но Петр колебался: стоит ли сейчас говорить на столь болезненную тему? Она и так плохо себя чувствует, а тут еще разволнуется... Да, и нужно ли вообще, ворошить эту старую историю? У каждого теперь своя дорога.
- Что говорят врачи? - Петр решил уйти от этого разговора. - Тебе рентген делали?
- Еще вчера. Нашли трещину ребра и гематому в левом боку. Но сотрясения мозга нет. Так, какую же важную вещь ты узнал?
Ну что ж, придется сказать. Никуда от этого, видно, не деться! Петр почувствовал облегчение - самому хотелось окончательно разобраться в этой истории.
- Не так давно ко мне заявилась Инна - просить денег на наркотики, хмуро глядя перед собой, начал он. - Я не удержатся и спросил у нее, знает ли она, почему ты изменила мне на дне рождения Кирилла.
- Ну и что она тебе сказала? - вырвалось у Даши. - Мы ведь никогда больше на эту тему не говорили!
- А то, что Кирилл все подстроил нарочно с целью сорвать нашу свадьбу. - Нам подмешали клофелин, чтобы отключились. Тебе - так вообще лошадиную дозу.
- Вот почему я тогда ничего не помнила! - возбужденно воскликнула Даша. - А как... как я очутилась с ним в постели? - поникнув, тихо спросила она. - Инне об этом известно?
- Конечно! Она участвовала в этом спектакле, - Петр кипел от гнева. Говорит, Кир притащил тебя сонную в спальню раздел, и улегся рядом, чтобы вышел скандал. На эту ложь я и попался! - удрученно заключил он.
Возникла тягостная пауза. Каждый вновь перебирал в уме события того рокового дня, изменившего их судьбу, лишившего счастья. Наконец Даша почти прошептала:
- А Инна... тебе больше ничего не говорила? Ну, в общем... что произошло в спальне... - Она покраснела, смутилась. - Кир ведь потом ко мне сватался. Якобы чтобы загладить свою вину.
- Инка уверяет, что он к тебе не прикасался. Да что теперь об этом говорить! - с горькой досадой воскликнул Петр. - Ничего уже не вернешь!
Прекрасные глаза Даши наполнились слезами.
- Какой же Кир отморозок! - морщась от сердечной и физической боли, еле слышно проговорила она. - Будь он проклят! А ведь я верила в его любовь... Вот судьба меня за это и наказала! Стараясь не дать воли слезам, не глядя на Петра спросила: - Говорят, ты женился. Это правда?
- Еще нет, но скоро свадьба, - безрадостно ответил он и в свою очередь не удержался от вопроса: - А у тебя как? Нашла кого-нибудь по сердцу?
Даше хотелось крикнуть: "Как же я найду, когда в сердце у меня - ты!" но она уклонилась от ответа:
- Не будем говорить об этом. Тебе теперь это знать ни к чему!
Ее слова отозвались в душе Петра острой болью. Это настолько не соответствовало его чувствам, что он не выдержал и горячо признался:
- Если бы это было на самом деле! Но, к несчастью, после тебя я никого уже не смогу так полюбить! Будь хоть ты счастлива!
Петр произнес это с такой искренней горечью, что у нее слезы хлынули сами по себе. Долго она ничего не могла вымолвить, но все же справилась с собой, вытерла глаза платочком и сказала правду:
- Какое уж тут счастье? Для этого мне нужно встретить второго такого, как ты. Считаешь, это возможно? - и сквозь слезы улыбнулась.
И он прочитал в ее взгляде, что любим по-прежнему, а может быть, еще сильнее.
"Что же делать? Почему судьба нас разлучает, если мы созданы друг для друга? - с отчаянием думал он, всем сердцем сознавая, что никогда не сможет так полюбить Юлю. - Не могу же я жениться на двоих!" Сгоряча захотелось рассказать Даше обо всем, что терзало душу: и о своей неизменной любви, и о невозможности предать беременную Юлю...
Однако подумал - и разумно решил: нечего зря бередить ее душу. Он твердо знал, что сдержит свое слово, женится на Юле, а вести двойную жизнь это не для него.
Любовь Семеновна, возвращаясь из магазина с полными сумками продуктов, вышла из лифта, и еще издали увидела привязанный к ручке входной двери пластиковый пакет. "Нас хотят взорвать! - до смерти перепугалась она, вспомнив многочисленные сообщения в прессе и по телевидению о криминальных разборках. - Это, наверно, все из-за долгов Кирилла..." - решила она; спустилась к консьержке, позвонила в милицию.