Старый профессор Розанов заехал в офис к Петру, как всегда, неожиданно. Припарковав машину, по внутреннему телефону из бюро пропусков коротко объяснил:
- Я к тебе прямо из института. Дело срочное. Это не телефонный разговор.
Когда Степан Алексеевич, по-прежнему красивый и представительный, переступил порог кабинета, Петр поспешил навстречу и, усадив в мягкое кресло, сам сел в другое и приготовился внимательно выслушать.
- Казалось бы, давно перестал удивляться бардаку, который у нас творится, в надежде на лучшие времена, но они не наступают! - пожаловался профессор, кипя от возмущения. - Государство совсем не заботится о науке, зарплата ученых нищенская, и то стараются обобрать!
- Что все-таки случилось, дедушка? Тебя обидели? - осторожно подал голос Петр, чтобы ввести разговор в конкретное русло. - Почему ты так взволнован?
- Обидели, и еще как! В Сорбонне французы проводят международную конференцию, и меня пригласили с докладом, а поехать туда я, член-корреспондент Академии наук, не могу! - Профессор был вне себя от ярости.
- Неужели не отпускают? - удивился Петр.
- Причина в другом! В институте нет денег на загранкомандировки ученых. Предлагают поехать за собственный счет. Разве это не издевательство?
- Безусловное издевательство! - согласился внук. - Тем более что педагогика - фундаментальная наука, государство обязано поддерживать. Для тебя очень важно участвовать в этой конференции?
- Архиважно! И не столько из-за своего доклада, - грустно покачал головой профессор. - Мне необходимо принять участие в обсуждении двух интересных, но весьма спорных сообщений американцев. Наука ведь не стоит на месте!
Уяснив в чем дело, Петр с любовью посмотрел на своего ученого деда и участливо предложил:
- Ради бога, побереги здоровье! Если нужно, я могу тебе в этом помочь.
- Разумеется, не откажусь! Но мне стыдно за наше правительство и за науку, не благодаря и не скрывая обиды, сказал Степан Алексеевич. - И деньги нужны срочно. Мне уже сегодня выкупать авиабилет.
- К сожалению, у меня в сейфе маловато наличных, но это не проблема, успокоил его Петр. - Сейчас, дед, я все устрою.
Вызвал секретаря и распорядился пригласить главного бухгалтера завода. Через две минуты в кабинете появился средних лет лысый толстяк, с папкой в руках, и подошел к молодому шефу в ожидании указаний.
- Переведите в качестве спонсорской помощи Педагогическому институту денежную сумму, эквивалентную пяти тысячам долларов США - в распоряжение профессора Розанова. Кстати, познакомьтесь! - представил он их друг другу.
Петр взял из рук бухгалтера панку.
- Это отчетность по налогам? - И положил к себе на рабочий стол. Посмотрю позднее. А сейчас, Леонид Сергеевич, - распорядился он, - пройдите с профессором к себе, оформите все без задержки! И выдайте ему авансом две тысячи долларов наличными. Он завтра вылетает в зарубежную командировку.
В тот момент, когда Степан Алексеевич с главбухом покидали кабинет, и позвонила Даша.
- Прошу вас обоих зайти ко мне, когда все оформите! - сказал он им вдогонку и поднял трубку.
- С вами хочет говорить гражданка Волошина, - предупредила секретарша. - Утверждает, что вы ее знаете.
"Господи, да ведь это Даша! - с трудом сообразил Петр, не привыкший к ее фамилии, и чувствуя, как его охватывает волнение, распорядился:
- Соедините!
- Петенька, прости, что отрываю от дел, - смущенно проговорила она, тоже заметно волнуясь. - Но я тебя долго не задержу.
- Да не беспокойся ты о времени! Очень рад слышать твой голос. Как себя чувствуешь, осложнений нет?
- С моим здоровьем все в порядке. Я звоню по другому поводу, - ответила она, и голос ее дрогнул. - Я уезжаю из страны, Петя. И надолго.
Возникла пауза. Оба волновались и не находили слов, чтобы выразить свои чувства. Наконец Петр внезапно севшим голосом тихо спросил:
- Куда едешь?
- В США, на год по контракту. Нечего мне здесь делать, Петя. Он ничего ей не ответил - по себе сознавал, что чувствует она.
- Вот я и звоню, чтобы пожелать тебе удачи и счастья. Увидимся ли еще когда-нибудь?.. Прощай, Петя!
- Постой, не клади трубку! - торопливо воскликнул он, поддаваясь внезапному порыву. - Можно я тебя провожу?
- А стоит ли, Петя? - заколебалась Даша. - Не будет от этого еще тяжелее?
- Я очень хочу этого! - коротко высказал Петр то, чего требовало сердце.
- Ну что ж, приезжай завтра в аэропорт к нью-йоркскому рейсу. - И положила трубку.
Петр машинально взял папку с документами, но тут же отодвинул работать не получится. Мысли путаются, ощущение, будто он утрачивает самое главное, самое важное в жизни. "Боже милостивый! За что ты послал мне эту муку? - взмолился он, впадая в отчаяние. - Неужели ты решил навсегда лишить меня счастья? Прости, если виноват!"
Из этого тяжкого состояния его вывел дедушка Степан Алексеевич. Старый профессор вернулся повеселевший, подсел к его столу и благодарно произнес:
- Ну, выручил, внучек! Поддержал педагогическую науку. Что с нами станет, если государство не будет заботиться о воспитании подрастающего поколения?
Заметив, что внук сидит как в воду опущенный и глядит на него невидящим взором, спросил обеспокоенно:
- Ты что такой бледный? Случилось что-то неприятное?
- Кажется, я потерял свое счастье... - выходя из оцепенения и испытывая острую потребность излить душу, еле слышно произнес Петр. - Мне очень худо, дедушка!
Старый профессор деликатно молчал, ожидая объяснений.
- Только что звонила Даша. Завтра улетает в Америку. На целый год по контракту. Это значит, что у нас с ней все кончено! - И бессильно уронил голову на лежащие на столе руки.
- Но ведь ты сам так решил, вопреки тому, что советовали тебе мы с бабушкой, - осторожно напомнил Степан Алексеевич. - Уж мы-то с ней знаем, что значит отказаться от собственного счастья.
- Не мог я поступить иначе! - не поднимая головы, горестно произнес Петр.
- Навсегда потерял бы к себе уважение, если бы как эгоист, ради любви к Даше предал Юлю, которая ждет от меня ребенка.
Его отчаяние тронуло старого профессора до глубины души, всколыхнуло горькие воспоминания.