Они еще раз повернули и вышли на более освещенную улочку, где Кива услышала отдаленный шум Речного Фестиваля. С того момента, как она любовалась магическим представлением королевы, казалось, минули годы. Киву охватило изнеможение, в голове пульсировала боль, так что девушка мечтала лишь о том, как будет долго отмокать в горячей ванне во дворце, а потом счастливо проспит следующие три месяца.
– Мятежники оказали нам услугу: перетащили тебя на эту сторону реки, – как бы между делом заметил Кэлдон. – Отсюда во дворец можно попасть с черного хода, не пробираясь через толпу.
Кива задумалась, намеренно ли это устроила сестра – в качестве ироничного дара, призванного загладить вину за то, что Киве пришлось пережить этим вечером.
– Мы почти пришли, – продолжал принц. – Ты как, дойдешь? Можем остановиться и передохнуть, если надо.
Кива только теперь поняла, что Кэлдон шел ради нее медленнее.
– Я в порядке, – ответила она, ускоряя шаг.
– У тебя на голове шишка с Вендерол размером, – с иронией заметил Кэлдон. – Я уверен, это и называется «не в порядке».
Кива поморщилась и возразила:
– А ты истекаешь кровью из множества ран. Если кому и нужен отдых, то тебе.
– Вообще-то рана всего одна, – Кэлдон выразительно на нее взглянул.
Кива ничего на это не ответила, вновь охваченная виной.
Кэлдон сжал ее пальцы и смягчился:
– Я не держу зла, солнышко. Знаю, ты не нарочно.
Он был прав. В том-то, поняла Кива, и заключалась проблема. Потому что Кэлдон – Валлентис. И даже не самый любимый из них, если начистоту. И все-таки от того факта, что она его ранила, ей было физически плохо.
Сострадание – саме важное качество лекаря, напомнила она себе. Ее чувства нормальны, они шли из самой ее сути. Но их можно и нужно держать в узде. Десять лет она мечтала лишь об отмщении королевской семье – его семье. Ничто не остановит ее, и тем более не она сама.
– Дом, милый дом, – сказал Кэлдон, когда они завернули за угол и увидели раскинувшуюся перед ними реку Серин. Вода тихонько плескалась у каменных стен позади дворца. И восточное, и западное крыло спереди выглядели очень живописно: узорные решетки, золоченые кованые ворота; но с тыла оба смотрелись по-военному: защищенные, закрытые, совсем не похожие на гостеприимно распахнутые главные ворота.
Не замедлив шаг, Кэлдон направился прямо к группе вооруженных стражников, которые стояли около прохода в стене, через который во дворец попадали доставщики и дворцовые слуги.
– Доброго, – поприветствовал Кэлдон стражу.
– Принц Кэлдон, все хорошо? – спросила молодая стражница, заметив, что он в крови.
– Лучше не бывало, – соврал он. – Можете отправить весточку поисковым группам, чтобы они возвращались во дворец? Наша юная уголовница в целости и сохранности.
Кива, не церемонясь, наступила ему на ногу.
Девушка лукаво улыбнулась и ответила с придыханием:
– Так точно, Ваше Высочество.
К изумлению Кивы, Кэлдон не ответил на приглашение в глазах стражницы, а пожелал ей доброй ночи и протащил Киву мимо, на узкую гравийную тропку ко дворцу.
– Ты не стал флиртовать. Я удивлена, – не удержалась Кива, пока они плелись по тропинке. Люминиевые фонари освещали путь, и раскинувшийся вокруг ухоженный сад в нежном свете луны казался зачарованным парком.
– Осторожней с критикой, – отозвался Кэлдон, ребячески помахивая их сцепленными руками. – А то решу, что ты ревнуешь.
Кива, ухмыляясь, покачала головой и ответила:
– Мечтайте дальше, Ваше Высочество, – она точно скопировала тон стражницы.
В глазах Кэлдона сверкнула смешинка.
– Думаю, брат тебя недооценивает.
Кива на это и рассчитывала.
Но еще из-за этого у нее все внутри леденело.
Добравшись до конца тропы, Кэлдон повел Киву в западную половину, где она еще не бывала; там жили король и королева. Едва они вошли через черный ход, как появилась служанка. Присев в реверансе, она сообщила Кэлдону, что тетя ждет его в Речной гостиной.
Его тетя, королева Ариана.
От волнения у Кивы скрутило нутро. Кэлдон потащил ее по длинному коридору. Кива не обращала внимания ни на произведения искусства, ни на позолоту на стенах, и белый мраморный пол и широкие лестницы, устланные красными коврами, тоже не удостоила внимания. На все это она уже насмотрелась в восточной половине дворца: оба крыла не уступали друг другу в пышности. Речную гостиную по ту сторону Серин Кива тоже уже видела. Это была ее любимая комната – небольшая, уютная, но с окнами от пола до потолка. Оттуда открывался вид на воду и на город за рекой.