Я кашлял и хрипел, боясь, что меня поймают в любую секунду и все это будет напрасно. Даже если меня поймают, будет ли это иметь значение? Все вышло совсем не так, как я надеялся. Туман из дыма был не таким густым — мой единственный признак того, что я двигаюсь в правильном направлении.
Шаг за шагом, и каждый следующий был тяжелее предыдущего. Мне просто нужно скорее вытащить ее отсюда, и я мог бы уйти. Я был так близко к входу, что мог это чувствовать.
Говорят, адреналин заставляет тебя делать глупости, и это было правдой. Я почти закончил тащить Эрин в безопасное место, когда часть крыши рухнула. Обломки разлетелись вокруг нас, и я защитил Эрин своим телом. К счастью, мы были достаточно далеко, и нас не сильно задело, но все же задело.
Моя рука ужасно болела. Я взвыл, когда больше не мог этого выносить, но потом замолчал, так как испугался, что кто-нибудь меня услышит. Тем не менее, я не остановился, потому что не хотел, чтобы Эрин умерла из-за того, что я сделал.
Потребовались месяцы, чтобы моя рука полностью зажила. Без обращения к нужному врачу рубцы не заживали должным образом. Нервные окончания в моих руках все еще время от времени причиняли мне боль, но этого дерьма следовало ожидать.
Боль всегда была для меня центром внимания, так что я не возражал против этого.
Мне нужно было поскорее убраться с этого острова. У меня была назначена встреча, которую я не мог пропустить. После смерти моего отца потребовалось некоторое время, чтобы доказать, что я могу взять в свои руки бразды правления тем, что он оставил после себя.
Если мой отец говорил правду, и мы получим наши книги, то все оставшиеся время будет, похоже, на каникулы. И завершением всего вступление в Орден.
Несомненно, скоро все станет еще интереснее.
ГЛАВА 19
Я плакала, сама не зная почему. Часть меня отказывалась верить, что Мэйсон мертв. Это не могло быть правдой. Я прижала к груди, цепочку, которую он мне дал. Это то, что он пытался сказать мне, прежде чем я плюнула ему в лицо?
С моей стороны было бредом думать, что он вернется и спасет меня. У нас было так много всего, но в то же время совсем ничего. Он был моим учителем, но не совсем. Я была его другом, но не по-настоящему. У нас были чувства, но мы никогда не отпускали их. Мы были просто кучкой маленьких незавершенных, разбитых осколков.
И вот мы снова здесь — все эти разбитые, зазубренные куски, режущие друг друга снова и снова. Я вцепилась в его цепочку, потому что она все еще приносила некоторое утешение, и я чувствовала себя голой без нее.
Вчера я потеряла контроль, черт возьми. Мэйсон был здесь не для того, чтобы спасти меня или освободить; он был здесь для своей мести, и мне нужно было, черт возьми, помнить об этом.
Была ли я богата или была рабыней-прислугой, моя жизнь ничем не отличалась. Мне все еще приходилось кланяться тем же псевдо «королям».
Это был еще один день притворства.
Когда я принимала душ, меня начала одолевать злость. Это чувство я помнила слишком хорошо. Оно было пропитано несправедливостью и угнетением. Я была частью толпы, но я всегда буду аутсайдером, который вонзил нож в спину кого-то, чтобы попасть во внутренний круг. Я восседала на вершине скромного наследства, которое было украдено. Я собиралась выйти замуж за холостяка номер один в Америке, и эта мысль приводила меня в ужас. Могу ли я что-нибудь с этим сделать?
Горячая вода обжигала, скользя по моей коже, и все, что она делала, это подливала масла в огонь моей ярости, которая всегда была во мне. Я всегда была жертвой, а когда попыталась не быть ею, становилась злодейкой. Время шло, а поводок, который закрепили у меня на шее, сжимался все сильнее.
С одной стороны, у меня был Лиам, который, я была уверена, сделает меня несчастной. Я никогда не верила в любовь или что-то в этом роде. Что вообще такое настоящая любовь? Иметь родителей, которые продали тебя? Нанести удар в спину мальчику только для того, чтобы получить немного свободы? Спать с замужней женщиной, чтобы избавить свою жену и ребенка от рабства? Все это было просто кучей дерьма.
Я вышла из душа и обернула полотенце вокруг талии. Я развеяла густой туман от пара и посмотрела на свое отражение.
Та, что смотрела на меня в ответ, была трусихой. Чем больше я смотрела, тем больше я становилась противна сама себе. Одежда, дом, деньги — я чувствовала себя виноватой из-за этого, но я не искала возможности сбежать. Я знала, что Орден может найти меня, но я все равно могла бы найти способ обмануть его.
Если бы я прекратила трепаться о всякой ерунде, и прислушалась к своему сердцу, я бы поняла, что Мэйсон был жив. Он поджег этот гребаный дом и хотел, чтобы я пошла с ним. Мои колени ослабли, и я ухватилась за раковину, чтобы не упасть.
Знать, что он хотел взять меня с собой — вот что было больнее всего. Если бы я доверилась ему и сказала то, чего хотела больше всего, может быть, просто может быть, мы оба могли бы быть где-нибудь в другом месте и жить нормальной жизнью.
Сожаление - это чертовски неприятное чувство, не так ли?
— Чего ты хочешь от меня? - Прошептала я, глядя на себя.
Он мог бы рассказать Эрин о том, что произошло той ночью между нами, как только приехал сюда. Я имею в виду, имеет ли это вообще значение на данный момент? Эрин даже не разговаривала со мной. Она была единственным человеком, за которого я цеплялась, потому что она была единственной, кто хоть как-то принимал меня.
Я открыла дверь и вышла из ванной, готовая закончить еще один день. Когда пар вырвался наружу, я подумала, о том насколько была обжигающей вода. Это заставило меня вспомнить о том моменте, когда я вошла в комнату Мэйсона. Его кожа была ярко-красной. Потом я вспомнила про кровь, и почувствовала себя глупо из-за того, что забыла такую важную деталь.
— Смываешь свои грехи?
Моя голова резко повернулась туда, откуда доносился голос.
Мэйсон сел на тот же диван, что и накануне. Одна бровь была приподнята, в то время как остальная часть его лица сохраняла невозмутимое выражение.
— Убирайся к черту из моей комнаты, - выплюнула я, свирепо смотря на него.